Книга Единственная для первородного вампира, страница 55 – Алиса Буланова, Элис Карма

Он достаёт из внутреннего кармана куртки пробирку с чем-то чёрным и вязким. У меня мурашки пробегают по коже.

— Что это? — спрашиваю я настороженно.

— Это моя кровь, — отвечает он и вкладывает мне пробирку в ладонь. — Если примешь её и случайно умрёшь на операционном столе, то станешь вампиром. Тебе больше не будут грозить человеческие недуги, ты станешь неуязвимой к травмам и сможешь сама постоять за себя, если кто-то из врагов Алекса вдруг захочет причинить тебе вред. Есть только один минус…

— Я знаю! — произношу дрожащим голосом. — Если обычный человек станет вампиром, то будет представлять собой низший класс — монстров, что не способны себя контролировать!

Я протягиваю ему пробирку назад.

— Забери! Мне это не нужно. Думаю, Алекс не хотел бы, чтобы я стала такой.

— Ты правда так считаешь? — усмехается Николай поднимаясь. — Тогда ты плохо его знаешь. Он ведь уже давал тебе свою кровь. Тогда в ресторане, после того как на вас напали. Александр испугался, что может потерять тебя.

— Это неправда! — я отчаянно мотаю головой.

— А почему ты думаешь, твои раны затянулись так быстро?

Я не знаю, что сказать ему.

— Мой брат — самый большой эгоист в мире. И ты скоро убедишься в этом, — он подмигивает мне и уходит. Пробирка же остаётся лежать на больничном одеяле.

— Почему ты не сказала мне о болезни? — Алекс приобнимает меня за плечи.

Я не сопротивляюсь, хотя душу переполняют смешанные чувства. Не знаю, что мне делать: оборвать всё между нами здесь и сейчас, воспользоваться кровью, что дал мне Николай или просто положиться на удачу?

— Сначала я не думала, что между нами всё серьёзно, — честно отвечаю я. — А потом я просто не смогла. Рядом с тобой я была по-настоящему счастлива, и мне не хотелось вспоминать, как на самом деле обстоят дела. Прости меня за мою безответственность.

Алекс шумно вздыхает и качает головой. Свет в палате приглушён, но я всё равно могу видеть каждую черту его красивого лица, ловить каждый взмах чёрных ресниц.

— Мне бы следовало отругать тебя. Но я намерен сделать это после того, как ты поправишься.

Он касается моей щеки широкой прохладной ладонью. Его руки такие приятные, нежные. Кажется, они одни способны исцелить меня. Вот если бы это на самом деле было так. Я прижимаюсь к Алексу. Пользуясь возможностью, висну у него на шее.

— И насчёт Николая… — начинает он, пытаясь отстранить меня.

— Он приходил ко мне и извинился, — произношу я, не глядя в глаза Алексу. Тот замирает на секунду, а затем смиренно вздыхает. Я же продолжаю: — Я не думаю, что смогу простить его. Но я люблю тебя больше жизни, а он твой брат и единственный союзник.

Алекс прижимает палец к моим губам и заглядывает мне в глаза.

— Не думай о моих проблемах, пожалуйста, — произносит он хмурясь. — И тем более не произноси при мне фразу «люблю больше жизни». В текущем контексте она звучит не очень обнадёживающе.

Ладони Алекса обвивают мою талию. Он целует меня в лоб, а после зарывается носом в мои волосы. Я стараюсь не думать о том, что не мылась со вчерашнего дня. Рядом с Алексом моё беспокойство проходит. И все сомнения отступают. Я не должна поддаваться страху. Николай мне не друг. И если бы Алекс хотел сделать меня вампиром, то сам предложил бы мне это. Но он надеется, что я поправлюсь без вмешательств.