Книга Пророчество ведьм или тайна одной татуировки, страница 106 – Валентина Гринкевич

После последнего раздела Речи Посполитой замок отдали Российским военным, у них он находился вплоть до конца Российской империи. В основном здесь находилась военная база. Во время восстания 1863-1864 года замок использовался как тюрьма.

Вплоть до 1880 года над воротами замка находился личный герб Стефана Батория, в итоге все же снятый российскими властями. Вот они-то и добили замок почти окончательно. В эти годы архитектура замка продолжала упрощаться. Исчезли башни, на территории замка были построены казармы. Стены дворца окончательно избавлены от декоративных элементов, вместо черепицы крышу покрыли железом.

Так окончательно был сформирован замок, каким мы видим его и сегодня. За XX век его внешний облик почти не поменялся. Даже две мировые войны фактически не отразились на его внешнем виде. Ну а потом уже СССР и все такое.

Наш Гродненский историко-археологический музей был создан в 1920 году, а в 1924 руководитель музея Юзеф Ядковский, светлая головушка, предложил передать музею Старый замок. Но с этим, конечно же, сразу возникли сложности: в ту пору здание Старого замка занимали военные и оно находилось в удручающем состоянии. Денег на восстановление замка, естественно, не было. Юзефочка тогда еще придумал организовать сбор средств в виде лотереи, на каждом билетике которой отпечатал: “Это твой кирпичик для восстановления Старого замка”. Люди в городе у нас всегда были интеллигентны и отзывчивы, поэтому дело шатко-валко, но сдвинулось с мертвой точки. К сожалению, вопрос о реставрации замка в глобальном смысле так и завис в воздухе почти на 100 лет… И только сейчас решился вопрос финансирования, и реставраторы принялись за дело. Конечно, такое большое начинание не обходится без споров, скандалов, взаимного недовольства и подковёрных интриг, но это уже совершенно другая история…

Слушая, Любовь Аркадьевну, Нина не сразу сообразила, что они идут в ее кабинет совсем по другим коридорам.

– Извините, что перебиваю, – она воспользовалась паузой в повествовании музейной работницы, – мне кажется в прошлый раз вы вели меня совсем в другое место и Ваш кабинет располагался на втором этаже, а не на цокольном.

– В связи с этим ремонтом тут все переставляется с места на место по миллиону раз. За последние недели куда меня только не переселяли, а в этот раз вообще занесли мой рабочий стол не то что на цокольный этаж, а прямо в подвальный! – возмущенно объяснила женщина.

– А какая в этом производственная необходимость? Там вообще интернет хоть тянет? – спросил Варган, поддерживая ее под локоть, на темной крутой лестнице, по которой они спускались вниз гуськом друг за другом.

– Не знаю какая необходимость, мне не объясняли… Но интернет да, еле тянет, несмотря даже на то, что установили антенну-усилитель. Ведь здесь же такие толстые стены. Посмотрите какая кладка – в некоторых местах аж в метр шириной, – Любовь Аркадьевна с такой гордостью указала на дверной проем, как будто пятьсот лет назад укладывала эти кирпичи лично.

Они остановились перед запертой на замок деревянной дверью. Все выглядело слегка подозрительно, особенно нетронутый слой пыли под ногами. Но, так как Варган с Анчутом имели вид безмятежный, Нина решила не озвучивать свои опасения вслух.

Любовь Аркадьевна пошарила рукой в своей черной объемистой сумочке и выудила из ее недр связку ключей. Поднесла их к глазам, позвенела, перебирая ключи узловатыми пальцами, и выбрала нужный.