Книга Вкус волчьих ягод, страница 70 – Валентина Гринкевич

– Как это? – я округлила глаза от удивления.

– Ну как, обычно. Кто-то запоминает людей по лицам, а волки – по запаху. В человеческом облике у меня нюх, конечно, не такой острый как у зверя, но в любом случае намного лучше чем у людей. И в памяти образ отложился. Волком вспомню, если почувствую…

– Интересно… Я столько всего о тебе не знаю…

– Страшно? – Егор улыбнулся и легонько погладил кончиками пальцами по моей щеке.

И я вдруг поняла, что нет, не страшно… Волнительно, интересно, трепетно, но не страшно… Я помотала головой, жестом обозначая отсутствие опасений и закрыла глаза.

Наш поцелуй прервало осторожное покашливание домового. Я открыла глаза и оглянулась.

Трофим уже разложил на подоконниках рябину и можжевельник, расставил толстые свечи.

– Егор, там это… Костер надо разжечь на улице, да и уже почти совсем стемнело.

– Да, да, – он кивнул и выпустил меня из объятий.

Я взяла чью-то куртку с вешалки в сенях и вышла вслед за Егором во двор.

Стояла на крыльце и смотрела, как он разжигает костер, как оранжевое пламя сперва маленькое перекидывается с газеты, на мелкие прутики, потом занимаются поленья потолще.

Дрова кто-то наносил и сложил заранее. Пламя разгорелось быстро и рыжей белкой скакало по поленьям, освещая теплым оранжевым светом профиль Егора. Лицо было серьезным, сдвинутые к переносице брови и поджатые губы, указывали, что он чем-то встревожен. Стоит ли волноваться? Или меня это не касается? Хотя сейчас я отчетливо ощущала, что все что важно для Егора, отныне имеет ко мне прямое отношение тоже.

Вышел Трофим, постоял со мной рядом, нетрепливо переступая с ноги на ногу и поглядывая на небо.

– Ну, всё, Егорчик, миленький. Ну, пора уже, – просительным запричитал он. – Сейчас того и гляди луна взойдет. Прощайся  со своей ненаглядной и уходи. Пора двери закрывать и свечи зажигать.

Егор кивнул, подошел ко мне и взял за руки.  Сердце сжалось, а к глазам неожиданно подкатили слезы. Мы стояли молча, не сводя друг с друга взгляд. И я знала, что он не может остаться, и он знал, что я не могу пойти с ним.  Понимала, что нельзя пойти наперекор своей природе, но сердце ныло от тревожных предчувствий.

– Обещай мне, что будешь осторожным, – прошептала я, – Буду ждать тебя здесь. Будь внимателен и вернись ко мне целым и невредимым.

– Хорошо, но и ты пообещай мне то же самое. Пообещай, что с тобой ничего не случится, ты ни на шаг не отойдешь от Трофима и будешь делать все, что он говорит. Ночь пройдет быстро, и я вернусь, как только рассвет разгонит темноту.

– Обещаю.

Мы обнялись и на несколько секунд крепко прижались друг к другу. Потом Егор осторожно отпустил меня, бросил еще один последний взгляд, развернулся и пошел к калитке.

Я осталась стоять на пороге, смотря в темноту, пока его фигура не исчезла среди деревьев. Сразу стало как-то пусто и одиноко. Будто я осталась совсем одна... Но Трофим не дал мне углубиться в меланхолию. Быстро загнал в дом и закрыл дверь изнутри на все засовы.

***

Ночь окутывала лес… заливала мраком. Но на небо восходила большая, полная, нестерпимо прекрасная серебряная луна.  Сердце Егора стучало все громче и сильнее в предвкушении волшебства. Он любил ночь, любил охотиться со своей стаей и не смотря на все опасности, которые могли поджидать их темноте, адреналин бурлил, обещая  приключения.