Книга Вкус волчьих ягод, страница 79 – Валентина Гринкевич

Никто о привороте не знает, даже Томка. Сказала, что Куба сам пришел. Она и поверила. А чего бы нет? Всегда ведь считала меня красавицей и умницей.

Вот только никакая я оказалась не умница. И не зря Томка предостерегала. И может, если бы на человека, то все и сладилось бы… А он зверь. И стая у него.

А стая меня шибко не любила…

Почему не любила? Я как-то и не интересовалась. Характер у меня всегда прямой был. Я эту лесть в глаза и осуждение за глаза – никогда не понимала. Всегда прямо говорила, что думаю, и волков не боялась. Хотя некоторые из них, особотрое молодых да наглых, были любителями подкараулить где-нибудь меняодну и «пошутить», как Куба выражался. Только меня тошнило от подобного рода «шуток». Нет, пальцем меня ни разуникто не тронул. Юбку себе задирать я отучила всех еще в школе. Раз и навсегда. Кулаком в глаз и угрозой, что хату спалю. Почему-то сразу все поверили, да и говорила я почти искренне.

Но «волчата» любили пошутить словесно и про размер груди, и про крутость бедер. Может ревновали вожака ко мне, не знаю. Если бы пожаловалась Кубе, он бы, конечно, рты им быстро прикрыл. Но по итогу это привело бы или к открытому противостоянию, или к скрытой подлости. Ни то ни другое было мне невыгодно, ведь я в меньшинстве. Поэтому пусть чешут языки, пока это всего лишь слова, мне от них ни холодно ни жарко.

Все это была полнейшая ерунда и ежедневная рутина, которая даже настроение мне не портила, а вот с Кубой всерьез творилось что-то неладное. И чем больше проходило времени, тем мне становилось страшнее. Какую беду я навесила на любимого вместе с этим чертовым приворотом?

Я прекрасно понимала, что пора идти вынимать сверточек с волосами из-под крыльца, жечь его в праведном огне на церковных свечах, а пепел развеивать в студеном ручье. Но всё тянула. Ну еще ночь и еще день… и еще вот последнюю недельку, вдруг оттает и влюбится по-настоящему? Я ж к нему и так, и эдак, а он все в лес смотрит. Волк, что возьмешь. Но ночи были так сладки, что отказаться от них по доброй воле было тяжело. Очень… Я-то его любить не перестала. Хотя такого безучастного, отстраненного, утратившего интерес к жизни Кубу любить уже было не так просто, как того мужчину с горячим взглядом и лукавой усмешкой, в которого явлюбилась изначально.

Такой вожак, в которого я превратила пышущего силой и здоровьем парня, стаю совсем не устраивал. Во всем они винили меня.  Кубу пытались убедить, только он не слушал. К тому времени он уже никого слушать не хотел… и вообще ничего не хотел. Как-то продолжал жить по инерции, но с каждым днем колесо его жизни поворачивалось все медленнее, и было очевидно, что скоро остановитсясовсем.

Стая решила спасти вожака. Таким способом, насколько хватило их скудных мозгов. План у них был прямой как палка. Если я являюсь проблемой, то они решили, что устранив меня, проблема решится сама собой. Только волки не знали, что причина не во мне, а в полуистлевшем сверточке у Кубы под порогом. Сами не догадались, а просвещать их я не собиралась.

В одну из ночей, когда Куба уехал из деревни, постучалась в моё окно молодая девчонка оборотень. Мы никогда особо не дружили, но так как девок в округе мало, периодически общались то на одну тему, то на другую.

Вика побарабанила пальцами по стеклу и знаком попросила открыть дверь, мол беда у нее и срочно требуется помощь. А я дура поверила и открыла.