Книга Время до рассвета, страница 55 – Валентина Гринкевич

– Вадик, не пугай меня!

– Да не бойся ты за своего ненаглядного Костечку. У инквизиторов самая эффективная и продвинутая медицина. Там он точно не умрет. Не с такими ранами. А восстановят его, будет, вообще как новенький!

– И вовсе он не мой ненаглядный! – я надулась в притворной обиде, но скрыть облегчение в голосе не могла. – А с жабой что?

– Разберутся. Накажут, естественно. И за кормежку людьми на протяжении длительного периода в городе и за нападение на патрульных при исполнении. Мало не покажется.

Вадим пошел в ванную. Оттуда донеслось шуршание и стук. Что он там делал, я уже не смотрела. Хватит с меня впечатлений на сегодня.

Через десять минут мы вышли вдвоем из подъезда и остановились. Была уже совсем ночь. Откуда-то налетел ветер. Я поежилась и взглянула на небо. Луна взошла, но ее то и дело закрывали быстро проносящиеся черные рваные тучи. Похоже жаркой погоде пришел конец, и грядет похолодание.

– Как домой будем добираться? Ключи от машины остались у Кости.

– Знаешь, я тут подумал… Раз уж мы все равно здесь. Давай зайдем посмотрим, как жила учительница.

– Э-э-э – я взглянула на него удивленного. – А так можно? Квартира же, наверное, закрыта и опечатана.

Вадик неопределенно дернул плечом и многозначительно промолчал.

– Ну ладно, давай, – согласилась я неуверенно.

Возле нужной двери он поколдовал над замком. Что-то там нашептывал и делал пальцами странные пассы. Темно было, я не особо разглядела, но бумажка, которой была опечатана квартира, действительно легко отклеилась, а замок издал характерный щелчок и открылся.

Вадим толкнул дверь и быстро проскользнул внутрь. Я за ним.

Ночью внутри было тихо и темно. Единственный источник света исходил от уличных фонарей и проникал внутрь через окна.

Квартирка была маленькой, состояла всего из одной спальни и кухни. Я прошла в комнату и огляделась. Обстановка скудная: кровать, шкаф, письменный стол, заваленный книгами, и телевизор на тумбочке. На стене зеркало и вешалка для одежды. Под раму зеркала воткнуты фотографии. Я наклонилась, чтобы рассмотреть их поближе. Дети. Похоже, что ее ученики.

Мое сердце сжалось. Чувствовалось, что это квартира одинокого человека. Учительница не имела друзей, семьи или любимого мужчины. Она посвятила свою жизнь работе и что получила взамен? Грустное прошлое, а будущего нет вовсе...

Вадим, похоже, о судьбе учительницы не философствовал. Он быстро деловито осмотрел комнату. Открыл шкаф, выдвинул ящики в столе, перебрал платья, висящие на вешалке. Ушел на кухню.

Я следом. Кухня тоже была самой обычной. Холодильник, плита, раковина и кухонный гарнитур. На столе стояли две чашки с недопитым чаем и тарелка с крошками от печенья. Все какое-то чересчур аскетичное. Даже магнитиков на холодильнике не было. В раковине осталась немытая посуда. Женщина явно планировала вернуться.

– Смотри, что это! – подозвал меня Вадим.

Он присел и рассматривал пол под подоконником. Туда будто кто-то сыпанул горсть пуха и черных птичьих перьев.

Я присела рядом и смотрела тоже. Ну перья. Что такого? Тем более, под окном. Может, рамы были открыты настежь какое-то время, и они налетели с улицы? Или на подоконник присела птица?

Птица.

Я вспомнила человека из сна, в котором видела умершую учительницу. Человека с головой ястреба и лежащую у его ног убитую с задранным платьем и с выклеванным лицом. Бр-р-р. Меня передернуло.