Книга Первая кудесница Империи, страница 22 – Колин Ви

Каждая минута казалась драгоценной, а я лишь беспомощно кружила вокруг него, шурша юбками.

«Зовите меня, но не касайтесь!» — вспомнились его слова.

— Ну что ж! — выдохнула. — Говорят, мужчины избегают разговоров, а вы, ваше превосходительство… такой романтик — ночью на кладбище хотите чтобы женщина говорила без остановки!

Я звала его по имени, по званию — всё напрасно.

Когда пламя в лампе затрепетало и стало гаснуть, я поняла: этот способ не сработал.

Вокруг — зловещая тишина. За всё это время ни птицы, ни мыши, ни малейшего звука. Только гнетущее, мертвое безмолвие.

Какая ирония.

— Бесит ваша мужская уверенность: «Я всё могу!» — не выдержала я уже на тридцатой минуте. — А что, если я всё-таки прикоснусь хотя бы кончиком пальца до вас? Что тогда будет? — отчаялась я, и вдруг ответ вспыхнул перед глазами.

О, как это непросто! Он ведь называл меня Кудесницей, а ведь это значит, что я должна видеть то что скрыто от других…

Собрав все остатки храбрости, я осторожно взяла его за руку, и в тот же миг мир перевернулся.

Меня будто затянуло в гигантский водоворот, а потом выбросило в пространство между небом и землёй. Я беспомощно парила в кромешной тьме, размахивая руками и судорожно дрыгая ногами. Вокруг царила беззвучная пустота, поглощающая даже слабое эхо моих движений. Лишь после нескольких бесплодных попыток удержаться я смогла немного собраться и обрести хоть какое-то спокойствие.

— Димитрий! Генерал?! — выкрикнула я в пустоту, надеясь на ответ, но сама испугалась, что снова окажусь в водовороте хаоса.

Я продолжала его звать — сначала громко, потом всё тише, пока голос не охрип и не превратился в беззвучный шепот.

Бессмысленно. Никто не откликался.

Где я? Почему вокруг пусто, хотя это должно быть мир духов? Почему нет ни одного зова, ни шороха, ни присутствия?

Мой дар уже не раз подсказывал, что нельзя полагаться только на зрение и слух. Я глубоко вздохнула, закрыла глаза и прислушалась — не к звукам, а к себе. К ощущениям. К интуиции.

«Когда ты примешь свой дар — он откликнется», — напомнил голос Варвары Николаевны. Прозвучал он так ясно, будто женщина стояла рядом, положив руку мне на плечо.

— Прекрасно, — пробормотала я с раздражением. — Полевые испытания. Видимо, лучший способ понять, на что способен мой дар.

Я заставила себя успокоится и сосредоточиться на том, кто для меня был якорем — на Димитрия.

На его строгом взгляде и острых скулах, на его глубоком голосе, бархатистом и спокойном, будто ветер в сосновом лесу.

Если где-то и мог быть человек, способный принять мою странную природу — то только такой, как он. Димитрий Львович.

Эта мысль была настолько новой и непривычной для меня, что я в удивлении распахнула глаза. Видимо, слишком ярко представила облик мужчине, что сама темнота начала отступать, словно передо мной открылись врата.

Меня подхватила невидимая волна и понесла сквозь дома, чужие жизни, стены, сотканные из чьих-то историй.

Всё проносилось перед глазами: незнакомые улицы сменяли одна другую, лица возникали и исчезали, будто страницы в чьей-то памяти.

Какая-то неведомая сила мягко вела меня сквозь время, приоткрывая то, как души людей вновь переживают самые дорогие, самые тёплые мгновения своего прошлого.

Когда страх отступил, на его место пришло любопытство. Мне даже показалось, что я готова двигаться дальше, разгадывать этот странный путь. Но вскоре в сознание врезалась другая мысль: а что, если всё это — навсегда? Если я застряну здесь, скользя по чужим историям, так и не найдя генерала?