Книга Первая кудесница Империи, страница 35 – Колин Ви

— На сегодня всё, дамы и господа, — произнёс генерал, выпрямляясь.

Голос прозвучал глухо, от чего у меня в груди образовалась дыра.

Измотанный, раненный, но по-прежнему величественный, он стоял перед нами, как живое воплощение ангела возмездия.

Хотела бы я обладать такой же уверенностью в себе и своих силах. Бросив взгляд на коллег, поняла, что они, как и я, с восхищением наблюдают за нашим начальником.

Теперь стало ясно, почему император ему так доверяет. За таким человеком — как за каменной стеной. И все равно не смогла избавится от чуство жалости к одинокому мужчине.

Василий и Алексей Николаевич без лишних слов вывели купца за дверь. Тому требовалась помощь специалистов. Сейчас для него лучшее место — лечебница.

Но жалости я не испытывала. Из-за своей жадности и эгоизма он погубил столько женщин, что смотреть на него было попросту противно.

После первого дела секретного отдела, которое потрясло меня до глубины души, в особняке воцарилась тишина. Словно всё замерло, затаилось, переваривая случившееся.

Прошла неделя. Сначала это казалось передышкой, а потом — пыткой.

Скука подбиралась всё ближе, я буквально начинала карабкаться по стенам, вспоминая с тоской о телефоне и интернете, как о давно утерянных сокровищах.

И всё же, несмотря на это, здесь было уютно. Почти как дома.

Генерал не появлялся. Иногда мне даже казалось, что его просто не существовало — не было ни его взгляда, ни слов, ни прикосновений, будто я всё выдумала.

Я вздохнула, нехотя выбралась из тёплого кокона из одеял и, ступив босой ногой на пол, тут же отпрыгнула назад. Утром в доме было холодно, как на Северном полюсе.

Настоящее испытание для тех, кто привык к тапочкам с пушистыми ушами и теплому полу.

Половица скрипнула под ногой, и я поморщилась. Если благочестивая Варвара Николаевна услышит, что я уже на ногах, мне точно не избежать двух часов занятий по заговорам.

Эта милая с виду старушка на деле оказалась беспощадным тренером с характером гвардейца.

Здешние привычки юных аристократок вызывали у неё только раздражение. Спать до обеда, размахивать веером и мечтательно вздыхать над модными сборниками стихов? Всё это, по её мнению, было глупой и недостойной тратой времени.

Вышивание, рисование и музицирование в надежде привлечь внимание выгодного жениха, Варвара Николаевна считала занятиями для изнеженных барышень.

Менять по три платья в день и грызть мел ради белоснежной кожи — эти модные причуды высшего света вызывали у неё только раздражение.

К браку она тоже относилась чересчур дерзко — особенно по меркам девятнадцатого века. Своего покойного супруга Варвара Николаевна уважала и даже, по её словам, любила.

Но, как часто говорила нам с Анушкой, мужчина никогда не был для неё центром вселенной а приятным другом.

С того самого дня моё уважение к ней возросло в разы. А вскоре я и вовсе начала её побаиваться — эту энергичную женщину шестидесяти лет с лицом божьего одуванчика.

Всё началось после того, как Варвара Николаевна повела нас с Аннушкой в лес собирать тонкие прутики для оберега. Нужно уточнить что сугробы были по колено, а мы бродили по этому лесу с самого рассвета до заката.

Как нас потом отпаивали чаем и ставили греться у печи на кухне — вспоминать страшно.