Книга Первая кудесница Империи, страница 41 – Колин Ви

Я вспомнила, что младшие фрейлины занимали самую низкую ступень придворной иерархии, но всё равно имели доступ к высшему обществу — и могли видеть больше, чем прочие.

— У Надежды Сергеевны Апраксиной был исключительный слух. Это не раз помогало её отцу при дворе. После смерти младшей сестры родители не решились рисковать единственной дочерью и передали её под покровительство императрицы.

— Сколько лет этой барышне? — не удержался Василий. — Если мне не изменяет память, младшей Апраксиной давно бы пора подыскивать монастырь, если замуж не хочет, — хмыкнул он и скрестил руки на груди совсем не по-дворянски.

Мы переглянулись. Красавец с угольно-чёрными волосами, мужественным профилем и широкой спиной, Василий умел сводить с ума светских дам. Но вместо балов и дуэлей он всё ещё держался с нами — и сыпал своими пятикопеечными замечаниями направо и налево.

Пауза повисла в воздухе. Напряженная.

— Василий, я знаю, что вы знакомы, но не прошли ли уже те времена, когда дворянин мог всерьёз обидеться на отказ красивой девушки? — тем же невозмутимым тоном произнёс генерал. По льдинкам, что прорезали его голос, мы поняли что тему лучше не развивать.

Молодой мужчина резко вскинул взгляд на генерала. Их взгляды засверкали, как шпаги перед сражением. Вопреки зимней ночи, в воздухе запахло гарью.

Мне не понравилось, как два сильных мужчины сошлись в безмолвной дуэли. Еще меньше — интерес генерала к Апраксиной.

Никита не выдержал первым — присвистнул. Щёки рыжика вспыхнули, и, скорее всего, мои тоже.

Мы словно подглядывали за чужой историей, став случайными.

— Гусару отказали. Ну и что стоит его гордость, если отказ его превратил в сварливую бабу? — хмыкнул самый спокойный из нас, Алексей Николаевич, тем самым поставив точку в этой немой схватке.

— А как это связано с нашим делом и призраком на улицах столицы? — встрепенулась я, ощущая, как холод проникает под одежду.

Краем глаза заметила, как Аннушка зябко поежилась, кутаясь в стареньком пальто. Её руки дрожали, и мне тоже вдруг захотелось стряхнуть с себя это вязкое, тягучее напряжение. Казалось, мы увязли в сладком омуте чужих интриг.

Наконец, тишина вокруг лопнула.

Из темноты вынырнула черная карета — бесшумная, словно скользящая по брусчатке. Ни хруста снега, ни цокота копыт. Только призрачная поступь.

Первыми на мостовую опустились тяжёлые сапоги по военному сверкающие на снегу.

Высокий мужчина в длинном тулупе с меховым воротником легко спрыгнул на землю, заслонив прибывшего от любопытных взглядов.

Я с любопытством отмечала каждую деталь: на поясе — крепкий ремень с ножнами для кинжала, а сбоку — кобура. Не сомневаюсь, внутри лежит револьвер — тщательно отполированный, заряженный и вполне готовый к делу.

Хлопок дверцы — звонкий, как выстрел — и общее изумление сопровождали появление фигуры, которую я меньше всего ожидала увидеть.

Из тени, будто из другой реальности, вышел сам император Александр II. Он кивнул Дмитрию Львовичу, как давнему другу.

У кого-то из нас явно едва не остановилось сердце.

Аннушка схватилась за грудь и пошатнулась — то ли от шока, то ли от восторга.

Мы поспешно присели в реверансе, кто-то даже стукнулся лбом о землю — судя по выражению лица императора, ему не понравилось.

— Поднимитесь, — приказал он негромко, но с нажимом, что никто не посмел ослушаться. — Это неофициальная встреча, а очень важная миссия.