Книга Три желания, страница 108 – Майя Марук

Джин, тем временем, внимательно осмотрел девушку и приказал:

— Иди на мой зов! Иди на голос!

Но, как и любая независимая особа, Яна его приказ проигнорировала. Джинн попробовал позвать ее еще раз, и еще, все с тем же предсказуемым результатом. Это был первый раз в бесконечной жизни, когда Ифрит испугался за человека. Он не понимал, было это действие заговора белорусских ведьм, или после долгих скитаний по чужому миру в нем пробудились чувства, но знал одно: он не мог ее потерять. Ни здесь и не сейчас.

— Следите, чтобы она дышала! — приказал Ифрит беспомощным мужчинам.

После этих слов паралич пропал. Бейлис и Якуб синхронно обернулись и увидели, как тело демона сливается с женщиной.

— Это джинн! — не веря своим глазам произнес Якуб.

Яна

Я должна была очнуться в гостиной Бейлиса, но очнулась в совершенно другом месте. Тоже в доме. Только, в сравнении с предыдущей локацией этот дом выглядел очень скромно. На стенах не было отделки. На полу лежали простые циновки. Мебель тоже была простой: табуреты, несколько сундуков, стол и полки. Все, хоть и выглядело просто, но само наличие этих предметов говорило о том, что семья не бедствовала, хоть и жила скромно в сравнении с обитателями домов паши.

Помещение было обставлено если не со вкусом, то определенно с умом. Полки не бросались в глаза, но были удобной высоты и глубины. Стол стоял над отверстием в крыше. Так, чтобы света хватало для работы. Вдоль стен разместились лежанки, на подобии низких диванов, обитые чем-то напоминающим холстину.

Я походила по комнатам. Их было пять и от общего помещения они были отделены плотными занавесками. Помещения были темными и узкими. Одна из комнат выполняла роль женской спальни, о предназначении других помещений мне оставалось только догадываться. В них не было ни мебели, ни каких либо деталей, которые могли бы указывать на функции этих комнат. Или, я просто не видела обстановки.

Но, в то же время, я откуда-то знала, что дом этот обставляла женщина. И делала она это с любовью. Вкладывала в каждый предмет надежды и мечты. Вот только сейчас чувствовала, что этот дом как-будто пропитало отчаяние. Это ощущение появилось неожиданно и заставило меня обхватить себя за плечи.

Вся боль, которую испытала хозяйка этого дома током пронеслась по венам. Почувствовала, как на лбу выступили крупные капли пота. Пальцы похолодели, в живот упал камень, все внутри сжалось. Захотелось плакать, кричать, рассыпаться в проклятьях. Боль была такой пронзительной, что я не сразу поняла, что она чужая. Что мне это не принадлежит. Дыхание сбилось, я начала в панике осматриваться. И вдруг заметила дверь, на которую до этого не обращала внимания. Это показалось странным. Остальные комнаты были отделены шторами, поэтому я решила, что дверь ведет во двор. Но я ошиблась. Это была еще одна комната.

Я открыла ее и замерла. Помещение оказалось удивительно светлым. В комнате стояла колыбель. Я точно знала, что в ней мирно спит девочка. Чичек. Внучка Анисы. Правнучка Руты. А мать девочки стояла рядом с колыбелью на коленях и совершала намаз. Сначала я не поняла, что происходит. Картина со стороны казалась мирной. Даже умиротворяющей. Но что-то все равно не давало покоя. Настораживало.

Я осторожно заглянула в кроватку. Девочка мирно спала. На вид ей было около трех лет. Малышка была здоровой, и должна была вырасти настоящей красавицей. Я никогда не видела Рут, но почему-то была уверена, что непослушные медные кудряшки девочка унаследовала именно от нее. Малышку назвали Чичек. Это имя нравилось ее бабушке по отцу. Я вдруг увидела, как взрослая сухая женщина объявляет сыну, как он должен назвать дочку. Невестке имя не нравилось, и она была обижена на мужа, за то, что тот послушал мать, а не исполнил ее единственную просьбу назвать девочку Анис, но она смирилась. Улыбнулась девочке, надеясь, что она проживет долгую и счастливую жизнь.