Книга Три желания, страница 110 – Майя Марук

Чувствовал, как ее сломала смерть родителей и бабушки. Видел, как долго она выбиралась из болота нищеты, и как память заблокировала все воспоминания детства, чтобы спасти женщину от боли.

Она была сильной, умной и хваткой. Он увидел их первую встречу с Якубом. Понял, что уже в тот момент, шейх решил ее во что бы то ни стало заполучить. И радовался как мальчик, когда она согласилась. Называл ее «наивной дурочкой» и «дорогой игрушкой». Вот только тогда Якуб сам себя загнал в паутину страсти, из которой вот уже несколько лет никак не мог выпутаться.

Джинн шел по лабиринтам ее воспоминаний. И видел все, что хранилось в закромах женской памяти. Чувствовал эмоции людей, которые ее окружали. В том числе, и их первую встречу с Михаэлем. И если Якуб вызывал и Ифрите легкое раздражение, то Михаэль со своей азартной искренностью и желаниями будили в груди демона ревность.

Он старался двигаться быстрее, чтобы добраться до Яны. Игнорировал Михаэля в ее воспоминаниях и торопился добраться до видения. Он знал, Страннице нельзя уходить далеко. Она может не найти путь назад и навечно застрянет во временных пластах. И джинн ускорился. Вот только каждый раз появлялся слишком поздно.

Тело беременной женщины со свернутой шеей было первым тревожным сигналом, что путешествие Странницы началось. Анису он увидел уже не в комнате, а на фоне серых, безликих стен. Он быстро перепрыгнул в следующий фрагмент времени, но Яны не было. Тело повешенной парило в воздухе, среди безмолвной пустоты.

Джинн попробовал опередить Странницу, но уткнулся в невидимый барьер. Он мог идти только по тому пути, который Яна открыла. И никуда больше. Всемогущий Ифрит впервые почувствовал себя настолько беспомощным. Его кожа почернела, вены из лавы превратились в тонкие полоски. Он сделал еще один шаг вперед. В этот раз рыжеволосая женщина лежала на кровати и смотрела в потолок. Она умерла во время родов. Руку матери сжимала маленькая девочка, ее брат так и не сделал первый вздох.

Яна

Чем дальше я шла, тем больше понимала, что заключив джинна в плен, аль Муктафи обрек своих потомков на долгое проклятье. Даже не проклятье. Из истории я знала, что сын Муктафи потеряет Египет, ради которого все и затевалось. А потом и он, и его потомки будут пожинать плоды такого поступка. Но большая часть последствий от этого пленения легла на линию Рут. У них не рождались мальчики. Вообще. Первой всегда рождалась дочь. Девочка, которая должна была дать жизнь следующей девочке. Но как только происходило зачатие мальчика, жизнь матери и младенца обрывалась.

Кто-то умирал при родах, кто-то во время беременности. Многие женщины от рук собственных мужей. А некоторые от рук соперниц. Было несколько несчастных случаев. Ее звали Сади. Я не знала ее истории, но каким-то чудом она вышла замуж за мужчину по имени Моррис и была счастлива в браке. По-настоящему счастлива. Я чувствовала эти вибрации искренней радости, когда она шла по тропинке. Ее муж разговаривал с каким-то джентльменом метрах в ста от жены, дочка убегала от тучной, но очень проворной няни. Сади засмотрелась на ребенка и споткнулась. Ударилась виском. Смерть была мгновенной. К счастью, Моррис не знал, что потерял не только жену.

Странное чувство неописуемой радости посетило меня в тот момент, когда я увидела сухенькую старушку, навсегда уснувшую в высоком кресле. В этот момент по щекам потекли теплые слезы. Ее тоже звали Рут. Как ее далекую прародительницу. О своем восточном прошлом эта женщина не знала. Она рано лишилась матери и всю свою сознательную жизнь прожила в Швейцарии. Ее мужа звали Ноам. Единственную дочь — Лиза. Она не хотела больше детей. Боялась, помня судьбу бабушки и матери. И свою дочь учила, что женщины их крови могут родить только один раз. Только девочку. Ноам уважал страх жены и на втором ребенке никогда не настаивал. Этим и сохранил жизнь любимой. Жаль, что другие мужчины не были также чутки. А еще было очень жаль, что женщины не знали причины своих бед. Расплачивались за грехи предков и не могли вызвать джинна, чтобы все это прекратить.