Книга Три желания, страница 11 – Майя Марук

— Невероятная сохранность. Если бы не надписи, я бы сказала, что эта ткань к древности никакого отношения не имеет.

Петр кивнул. Я внимательно всмотрелась в символы. Алфавит мне не был знаком. Впрочем, не удивительно. Это только в кино главные герои могут знать все древние языки и диалекты. В реальной жизни это был удел избранных. И, как правило, каждый ученый специализировался на своем языке. Потому что они были несколько сложнее чем можно себе представить. Зато технику нанесения краски на ткань я узнала. Природный краситель, скорее всегоизготовленный из охры, наносили на натянутое полотно с помощью тросникового пера. Об этом говорили и толщина линий, и переходы от одного символа к другому, и края рисунка.

— А что за язык?

— Пока не определили, — мистер Бейлис вдруг оказался за моей спиной.

Рука Якуба тут же легла на талию. Я попыталась сделать вид, что ничего необычного не происходит.

— Подождем экспертизы профессора Штерна. Он специализируется на редких диаллектах. Но я уверен, что в этом регионе ни таких символов, ни такой посуды не было.

— Это все могли доставить из других регионов, — разумно предположил Якуб, чем окончательно добил меня. Нет, не своими разумными догадками, а тем, что вообще участвует в этой беседе.

— Могли, — подтвердил Бейлис, — когда мы узнаем возраст находок, сможем определить место, где они были изготовлены, а потом выяснить, как и зачем они сюда попали. Обычно….

Пока Михаэль просвящал Якуба, а муж пытался с ним спорить, глаз зацепился за три точки в одном из углов ткани. Они казались знакомыми, как будто я их где-то уже видела, но не могла вспомнить где именно.

— Разрешишь сделать пару фотографий? Чисто для себя, — спросила у Петра.

— Конечно, — кивнул мужчина. — Только делай быстро, пока эти двое увлечены друг другом.

Я быстро сделала несколько снимков на телефон, в надежде дома внимательно рассмотреть символы. Хотя, зачем мне это вообще было нужно, ответить пока не могла.

******

В город возвращались уже после обеда, с проводником Якуба. Всю дорогу проводник с подозрением косился на нас, уж не знаю по какому поводу: из-за того, что муж разрешил мне принять подарок от чужого мужчины и не зарезал его там же, среди песков. Или из-за того, что я этого разрешения так и не спросила.

— Посмотришь, что там в коробке? — спросил Якуб, когда археологический лагерь скрылся за очередным барханом.

— Контрабанда там, — усмехнулась я, барабаня пальцами по небольшому боксу. — И опасность попасть в египетскую тюрьму.

— Пусть это тебя не беспокоит, жена шейха неприкосновенна. Открывай. Мне самому интересно.

— Удивительно это слышать от тебя. Я думала, сын пустыни ненавидит барханы.

— Я ненавижу барханы, — кивнул Якуб. — Но судя по тому, что по пустыне шастает сэр Бейлис, и тратит на это немало средств, это дело прибыльное.

После последней фразы я немного успокоилась. Прибыльность мероприятия многое объясняла.

— Сколько можно заработать на раскопках? — спросил муж, глядя как я открываю бокс. — На твой взгляд.

— Я не занимаюсь археологией, — ответила, убирая в сторону крышку. — Но вряд ли речь может идти о тех суммах, к которым ты привык.

— То есть, на содержание Зулейки не хватит?

Мы засмеялись. Третья жена Якуба искренне считала, что у мужчины основной язык любви — золото. И чем больше он тебе золота дарит, тем больше тебя любит. А доказывать свою любовь Якуб был обязан регулярно. Вот только расходы эти удваивались. Потому что, когда делаешь подарок одной жене, вторая тоже должна была получить равноценный подарок.