Книга Три желания, страница 24 – Майя Марук

— Знаешь, — отвлек меня от размышлений Якуб, — я жалею о том, что мало времени проводил с тобой.

— Только давай без вот этих соплей. Ты же знаешь, Хаммад, что я тебя вижу насквозь.

— Я не люблю это имя, — напомнил муж.

— Ты никогда не рассказывал почему.

— Потому что шейх Хаммад зависит от своего клана, желаний отца, деда, Аллаха. Это уничтожает. До нашей с тобой свадьбы я думал, что самое важное — получить наследство.

— А Якуб?

— Якуб был нищим, но свободным. И он добился успеха. С нуля. Только благодаря этому, — он легонько постучал указательным пальцем по лбу. — Хаммад, выросший в золотой клетке, даже подумать не мог, что он на такое способен.

— Попахивает раздвоением личности.

— В каком-то смысле так оно и есть. Двойная жизнь — штука сложная, сама знаешь. Но я здоров. У меня даже заключение врача есть.

— А я думала, в нашей семье только я немного сумасшедшая.

— Я тоже так думал, пока ты не сняла с меня приворот. Так что, за нас.

— За нас, — тоже подняла бокал, — надеюсь, шатенка, которая идет сейчас к нам, не очередная твоя любовница?

Якуб обернулся. Девушка в брючном костюме шла в сторону нашей беседки. Подойти к нам ближе метров пятидесяти, ей не дал сотрудник отеля. Впрочем, она и не пыталась прорваться. Она передала служащему белый конверт, улыбнулась и проследила взглядом за тем, чтобы конверт передали в руки Якуба. Муж открыл конверт и нахмурился.

— Что-то серьезное?

— Нет. Ничего из того, что могло бы нарушить наши планы на отдых.

*****

Домой мы вернулись глубокой ночью: веселые, довольные собой и немного пьяные.

— Я не буду тебе мешать, — Якуб благородно уступил мне спальню.

— Займешь спальню Зулейки или Амины?

— Здесь нет спален ни Зулейки, ни Амины, — улыбнулся муж. — Обычно в этом доме останавливаются родители.

— Ох уж это женское коварство, — с улыбкой вспомнила менеджера и осторожно закрыла дверь прямо перед носом мужчины.

В животе зашевелились предательские бабочки. Оставалось надеяться, что это просто алкоголь и овуляция. Гормоны стихнут, алкоголь выветрится, эмоции улягутся.

Телефон, лежавший на тумбочке, загорелся. Голова была такой тяжелой, что подходить к аппарату не стала. Сняла туфли, платье, и, игнорируя тяжелый взгляд джина, который прятался где-то в пространстве спальни, пошла в ванную и с облегчением обнаружила там тропический душ. Встав под крупные капли, чтобы успокоиться и отвлечься от пьяных мыслей о Якубе, попыталась подумать о чем-то нейтральном.

Обычно, в таких ситуациях, меня спасали мысли о работе. Вот только одной из особенностей ремесла было то, что работа у меня была не всегда, а затишье между клиентами могло длиться месяцами. Как раз сейчас и был такой момент. С одной стороны, можно было расслабиться и отдохнуть. С другой стороны, в опасный момент, когда хрупкое женское либидо сталкивалось с арабским принцем, неплохо было бы иметь в голове что-то, что заглушило бы этот вальс гормонов.

Я оперлась ладонями о стену, закрыла глаза, вернулась мыслями к раскопкам. Занятие было совершенно бесполезным: у меня не было ни опыта, ни знаний, ни информации. Я даже не знала, какого черта Петр там решил копать. И почему сэр Бейлис согласился вложить в этот проект деньги. А ведь, чтобы заставить кого-то заставить вложить деньги в сомнительный проект, нужно было привести серьезные аргументы. Конечно, никто не отменял более прозаичные причины: отмывание денег через официальные проекты, налоговые льготы, грант. Но, все равно Петр должен был на что-то сам опираться, выбирая место для раскопок. Какими бы не были мотивы у самого спонсора.