Книга Три желания, страница 7 – Майя Марук

— Я тоже рада сюда вернуться, — улыбнулась и посмотрела в сторону старого экспедиционного джипа. — Это наш?

— Да, ты голодная? Сальва сделала для тебя фалафель.

Только в этот момент я вспомнила, что не завтракала, а вчерашняя пицца давно растворилась.

— Передай, что она как ангел. Что у вас нового? Петр сказал, это что-то грандиозное?

— У него каждый раз что-то грандиозное. Даже если это просто камень.

— Вряд ли он бы стал меня звать ради камня.

Мы забрались в джип и сели друг напротив друга. В руки мне тут же сунули контейнер с остывшим фалафелем и термос с местным чаем. Я открыла крышку и понюхала. Мужчина улыбнулся. На фоне оливковой кожи и черной щетины зубы казались идеально белыми.

— Там нет мармарии (успокаивающая трава, которую синайские бедуины добавляют в чай). Я помню, что ты ее не любишь.

— Спасибо, — сделала глоток и почувствовала специфический мятный вкус другой травы — хабак. — Так что вы нашли?

— Запечатанные сосуды. Глина. Возраст определить без лаборатории невозможно.

— А вид глины? Техника изготовления?

— Ничего подобного я в наших местах не встречал. Внутри одного из сосудов письмена. Язык нам неизвестен.

— Вы вскрыли артефакты прямо в пустыне?

— Не держи нас за варваров. Он был не запечатан. Или от времени крепления рассыпались. В чем у меня есть сомнения.

— Как интересно. И текст сохранился настолько хорошо, что вы смогли рассмотреть символы?

— И текст, и ткань.

На этом моменте я молча забросила в рот кругляшек фалафеля. Надо же, как интересно: пустыня, сосуды, ткань с письменами.

— Необычно, правда? Я у нас встречал только папирус и глиняные таблички. Но не шелк.

— Уверен, что шелк?

— Нет. Я не специалист. Сама посмотришь. И еще, — вдруг спохватился Закария, — сейчас на раскопках находится господин Бейлис. Петр попросил тебя представить как эксперта по керамике.

От такого предложения я чуть не подавилась чаем. Вот в чем в чем, а в керамике я совсем не разбиралась.

— Ладно, — пришлось откашляться. — А кто такой этот Бейлис?

— Он финансирует раскопки.

— Я думала, их финансирует университет?

— Частично, — Закария кивнул, — но конкретно этот проект UCL не интересен. Он побочный.

— А Бейлису интересен?

— У богатых свои причуды. И в этот раз он может сорвать солидный куш. На дракона хочешь взглянуть? Он здесь недалеко.

— Не сегодня. Вечером встреча с клиенткой. Не хочу опаздывать.

— У нас нет понятия опозданий.

— Помню… Одна египетская минута может длится бесконечно долго.

Закария кивнул, расспрашивать подробности о работе не стал. Оставшуюся часть пути, пока джип карабкался по песчаным дюнам, мы обсуждали раскопки, и сюрпризы, которые преподнесла пустыня ученым, во время работы.

— Представляешь, — смеялся мужчина, — они не взяли с собой ничего, кроме шорт и футболок. Как будто не знали, куда ехали. Представляешь, как хорошо на них заработали бедуины в первую ночь, сдавая в аренду теплые одеяла? Уже на следующий день в городе закупили теплые вещи.

— Торговцы, полагаю, тоже хорошо заработали?

— Обижаешь. У Сальвы кузина вяжет из верблюжьей шерсти. Лучшие покрывала и свитера на Синае!

Он поднял вверх указательный палец правой руки, и я рассмеялась. Как раз в этот момент джип съехал с очередной дюны и выехал на твердую землю. Где-то вдали начали прорисовываться низкие силуэты палаток и заброшенных домов.