Книга Убийство Принца Тени, страница 62 – Хелен Шойерер

Воин Меча быстро заморгал, понимая, что задыхается, а его ладони покоятся на ржаво-буром камне.

– Талемир? – снова позвала Дрю, подходя к нему ближе, на плече у нее сидел ястреб.

Пытаясь сглотнуть, он почувствовал, как болезненно сжалось горло, как будто его крики из прошлого все еще доносились оттуда. Он не помнил, как спустился и оставил своего жеребца на окраине круглого монумента, не помнил ничего, кроме пережитого ужаса.

С колотящимся сердцем, все еще ошеломленный, он посмотрел туда, где теперь покоились его руки.

Ржавый оттенок под его пальцами был старой кровью. Ошибки быть не могло. Он, Малик, и десятки его собратьев – все они пролили кровь в Ислатоне. Все они потеряли кого-то или что-то в тот день.

– Я тоже их вижу… – произнесла Дрю, стоя рядом с ним.

– Что? – прохрипел Талемир.

– Воспоминания. Я словно оказываюсь не здесь, а возвращаюсь туда, где все изменилось. – Она прижала свою ладонь к камню рядом с рукой Талемира. – Вот где это случилось с тобой.

– Да… – Талемир сдержался, не решаясь сказать что-либо еще.

– Ты не заслуживал такой участи, – проговорила Дрю.

– Так все равно случилось.

– Плохие вещи всегда случаются. – Она медленно протянула к нему ладонь, пока кончики ее пальцев не коснулись его кожи, пока ее тепло не окутало его и не помогло успокоиться.

– Как долго я здесь сижу?

– Совсем немного. Я подумала, что лучше тебя не беспокоить… Иногда… иногда от этого становится только хуже.

– Так и есть, – согласился Талемир. – Но я прошу прощения, я не думал, что…

Дрю покачала головой.

– Это не в твоей власти. Это не твоя вина. Эдриенн повторяет мне это каждый раз, когда со мной что-то случается.

Талемир удержался, чтобы не потянуться к ней, его грудь сжалась при мысли о том, что она испытывает те же муки.

– Что ты вспоминаешь? Когда это случается с тобой?

– Ту ночь, когда были убиты мои братья и мать, – без колебаний ответила она.

– Духами.

– Да.

Талемир склонил голову. Он видел ее реакцию тогда, на сторожевой башне, и понял, что она сама пережила этот кошмар. Его сердце болело за нее, и ему хотелось избавить ее от этих мучений.

– Что сделано, то сделано. – Она толкнула его локтем. – А теперь, может, нам убраться к чертовой матери из этого места? У меня мурашки по коже.

– Пока что это твоя лучшая идея.

Руки Талемира все еще дрожали, когда садился на своего жеребца, но позволил Дрю вести себя, понимая, что она дает ему время переварить то, что он только что пережил. Воин Меча был благодарен за это, потому что перед его глазами мелькало распухшее и окровавленное лицо Малика, а в ушах звенели крики Уайлдера.

На короткое время его мысли перенесли его в Тизмарр на несколько недель после того ужасного события. В те дни, когда в тускло освещенных покоях Малика пахло сильнодействующими зельями и отчаянием. Когда он был не в состоянии сам есть и ходить. Это было почти невыносимо – смотреть, как могучий воин пытается поднять ложку, его дух был сломлен, как и его череп. С тех пор он не произнес ни единого слова.

Еще раз отпив тоника, Талемир задумался, наступит ли когда-нибудь день, когда эти воспоминания не будут преследовать его так сильно.

Дрю остановилась в том месте, где темная вода омывала берег, а из черного песка торчал шаткий пирс.

– Пролив Эновиуса. – Она указала на мерцающую полоску суши, видневшуюся за морем.