Онлайн книга «Разрушение кокона»
|
В итоге Чэн Юй успела выпить всего полчашки чая, когда под плывущую по воздуху танцевальную музыку на высокую сцену внизу взошла одетая во все красное Хуа Фэйу. После того как она исполнила танец, ее со всех сторон обступили зрители и начали, кипя от возбуждения, выкрикивать цену. Вскоре от одной сотни лянов серебром они дошли до трехсот пятидесяти. Чэн Юй подумала: «А, вот как, оказывается, в весеннем доме выкупают людей». В те времена Чжу Цзинь еще не пресек на корню ее разорительные порывы, вовсе лишив денег, так что его госпожа-транжира все еще могла за милую душу и пять тысяч лянов серебром купить престарелую коняшку с приклеенной ко лбу скалкой. Хуа Фэйу была для Чэн Юй прекрасным цветочным духом, более того, прекрасным цветочным духом, который очень понравился Яо Хуану, господину всех цветов из ее пагоды. Как она могла стоить каких-то триста пятьдесят лянов? Княжна набрала воздуха и выкрикнула «семь тысяч», задрав цену ровно в двадцать раз. Когда прозвучало «семь тысяч», на сцене и внизу повисла мертвая тишина. Все гости как один посмотрели на нее. Чэн Юй была озадачена. Помедлив, она неуверенно сказала: – Эм, тогда восемь тысяч? По правде, Хуа Фэйу мало что понимала в серебре, однако, заметив, как после слов Чэн Юй про «восемь тысяч» тишина стала вовсе оглушительной, а устремленные на княжну глаза загорелись еще ярче, Хуа Фэйу решила сказать пару слов, чтобы помочь той выйти из затруднения. Она подняла голову и запросто, будто они болтали о каких-то домашних делах, спросила: – А сколько у тебя всего с собой серебра? Чэн Юй вытащила денежные бумаги, пересчитала и ответила: – Девять тысяч. Хуа Фэйу кивнула. – Ну, давай тогда на девяти тысячах и остановимся, хе-хе. Вот так совершенно сбитая с толку Чэн Юй и купила первую ночь Хуа Фэйу. Слухи про ночь за девять тысяч лянов моментально стали достоянием всей столицы. Дом Драгоценных камений сразу же обошел башню Сна небожителя, с которой долгие годы делил почетное звание одного из лучших весенних домов столицы, и стал там единственным весенним домом номер один. Вмиг сбылось давнее желание хозяйки Сюй, и она на радостях потеряла сознание. За те четыре больших часа[17], которые хозяйка Сюй пролежала в обмороке, до Чэн Юй наконец дошло, что за девять тысяч лянов серебром она купила Хуа Фэйу только на одну ночь, а не выкупила ее целиком. Однако госпожа-транжира деньги никогда не считала, и ее сердце даже не дрогнуло, а наоборот, наполнилось удовлетворением: дух, который понравился самому господину всех цветов ее пагоды, оказался настолько драгоценным. Когда княжна снова спросила, сколько потребуется серебра, чтобы выкупить Хуа Фэйу, хозяйка Сюй, которая только что пришла в себя, обнаружила, что вопрос задает все тот же расточительный дурень, и, набравшись наглости, назначила цену в сто тысяч лянов серебром. Чэн Юй, тяжело вздохнув, согласилась, что цена справедливая, но при себе у нее столько денег нет, так что она вернется после завтрака. Хотя дело не выгорело, увидев Яо Хуана, Чэн Юй не испытала никаких угрызений совести. Она спокойно растолковала ему: – Вкус у тебя больно хорош, тебе понравился слишком драгоценный дух. Я купила одну ночь с ней, и мы всю ночь варили баранину в хого, но на вторую ночь у меня не хватило денег. |