Книга Записки у изголовья. Книга 1, страница 26 – Тан Ци

– После той ночи мой браслет из дымчатого хрусталя остался у вас, так ведь, влады…

Последний слог застрял у Фэнцзю в горле. Эхо безжалостно разнесло ее голос по залу.

По залу, в котором толпились бессмертные.

Очень. Очень. Много. Бессмертных.

Фэнцзю оцепенело уставилась на два длинных ряда согнувшихся в поклоне небожителей. Все они были облачены в простые холщовые одежды и, очевидно, ждали, когда их возведут в ранг. Перед золотым троном как раз стоял на коленях бессмертный с чиновничьей табличкой в руках, повествуя Дун Хуа о своих достижениях на пути совершенствования.

Взгляды всех присутствующих бессмертных сошлись на Фэнцзю. На лице каждого был написан глубокий шок, вызванный ее дерзкими речами. Единственным, кто и бровью не повел на ее заявление, был восседавший на золотом троне Дун Хуа. Он лишь сменил руку, на которую опирался щекой, и посмотрел на Фэнцзю сверху вниз.

На мгновение Фэнцзю испугалась. Не сознавая, что делает, она отступила к двери, отчаянно пытаясь сохранить спокойствие:

– Я ходила во сне… Заблудилась… Забрела не туда…

С этими словами Фэнцзю отступила еще на шаг назад, оказавшись у дверей, и даже протянула к ним руки, всем видом показывая готовность немедленно закрыть их за собой.

В зале раздался спокойный голос Дун Хуа:

– Ваш браслет, – владыка сделал паузу, – и правда у меня.

Фэнцзю запнулась о порог зала.

Дун Хуа неспешно извлек из рукава шпильку из белого нефрита и продолжил:

– И шпильку вы забыли.

Кто-то в зале нервно сглотнул. Фэнцзю таки упала и малодушно притворилась мертвой.

В зале повисла звенящая тишина. Голос Дун Хуа вновь разнесся над присутствующими – медленно, спокойно, неотвратимо:

– Еще на горячих источниках вы забыли вашу заколку с цветком. – Владыка помедлил и небрежно добавил: – Заберите же.

Фэнцзю поднялась, придерживаясь за дверной косяк, и заслонила лицо руками, оказавшись перед толпой потрясенно взирающих на нее бессмертных. Она всхлипнула.

– Я правда ходила во сне… правда заблудилась…

Дун Хуа смотрел на нее, подперев щеку ладонью.

– А еще вы забыли… – Он сделал неопределенное движение, будто собираясь достать из воздуха еще какую-то вещицу.

Фэнцзю мгновенно прекратила всхлипывать. Ее лицо тут же приняло слегка мученическое, но весьма почтительное выражение, и она воскликнула:

– О-о, кажется, на меня снизошло просветление и духовное прозрение! – Она стукнула себя по голове, будто вдруг что-то осознала. – Никак, благотворное влияние этого чудесного места.

Затем Фэнцзю шагнула вперед, сложила руки в приветствии и вежливо сказала:

– Я и впрямь не заблудилась, а пришла к Верховному владыке с просьбой вернуть кое-какие мои вещи. Прошу прощения за то, что вынудила вас так долго их хранить.

Робким извиняющимся тоном она продолжила:

– Однако мое безрассудное вторжение прервало собрание уважаемых бессмертных, мне очень жаль. Обещаю устроить для вас застолье в другой день и еще раз принести извинения.

Фэнцзю сама поразилась, как быстро и ловко вывернулась из неудобной ситуации. Ей впору было рукоплескать своей находчивости. Однако Дун Хуа никак не отреагировал, и остальные бессмертные, следуя его примеру, промолчали, оставив ее искренние заверения без ответа.

Фэнцзю стиснула зубы и в три шага решительно преодолела расстояние до киноварного цвета ступеней, ведущих к трону. Дун Хуа, сохраняя скучающую позу, взирал на ее беспомощное лицо с возвышения. На миг в его глазах мелькнула слабая улыбка, тут же сменившись привычным спокойствием. Владыка вытянул правую руку. В ней лежали браслет, шпилька и заколка с белым цветком.