Книга Записки у изголовья. Книга 2, страница 54 – Тан Ци

У лисиц острый слух. Теперь, когда разум ее был опустошен, слух Фэнцзю обострился еще сильнее. В беспрестанном шуме где-то на задворках отчетливо звучал только голос Си Цзэ. «Драгоценный» муж Аланьжэ всегда был спокоен, что бы ни делал. Словно древнее озеро, гладь которого никогда не тревожат волны, его не трогали никакие мирские волнения. Оказывается, бывали случаи, когда и его голос звучал встревоженно.

Но его беспокойство не имело к ней никакого отношения. Голос Си Цзэ плыл где-то в отдалении. Он спрашивал:

– Где первая принцесса?

Она не знала, к кому он обращается. Фэнцзю на мгновение стало жаль Аланьжэ. Небесный огонь был клинком, приставленным к ее горлу и к горлу Цзюйно одновременно. Но ее мужа, ее единственную надежду, заботила только безопасность старшей сестры Аланьжэ. Какая трагедия. И снова ей не на кого было положиться.

Огонь разгорался все сильнее, теперь он лизал дверь подземелья.

Как говорится, от сухого хвороста вмиг разгорается страшный пожар. В этот роковой момент Фэнцзю почувствовала небывалое спокойствие. Ее боль словно испарялась с каждой новой волной жара.

Она вдруг вспомнила, как на Небесах угодила в когти однокрылого снежного льва Цзи Хэн. Ни разу у нее в голове не мелькнула мысль, что Дун Хуа придет и спасет ее. Когда она украла плод Бимба и попала в змеиный строй, ей было страшно, но и тогда она даже не подумала о нем.

И хорошо, что не подумала. Если не надеешься, не разочаровываешься снова и снова.

В тетушкиных книгах говорилось, что если людям суждено полюбить друг друга, то для девушки в беде обязательно найдется господин, который придет ей на помощь. Она выросла с этой мыслью и, возможно, именно поэтому и влюбилась в Дун Хуа, который однажды спас ее на горе Циньяо. Но, кроме того единственного раза, Дун Хуа больше никогда не приходил на помощь, когда она в ней нуждалась. Каждый раз она выживала сама. Каждый раз она справлялась сама. Каждый раз она действительно справлялась сама. Интересно, повезет ли ей на этот раз.

Есть одна фраза: чувства глубоки, а судьба поверхностна. Часть про глубокие чувства относилась к ней, а про поверхностную судьбу – к ним с Дун Хуа. Иначе говоря, всегда будут те, кому не повезло. И вот ей – не повезло. Потому что она встретила его. Ему – не повезло. Потому что он ее упустил.

На мгновение Фэнцзю показалось, что этим вечером она рассуждает как стихотворец. А еще – что она совершенно безнадежна.

Она беспощадно решила, что Верховный владыка стал для нее всего лишь титулом и именем, но в миг, когда ее жизнь повисла на волоске, все еще невольно думала о нем.

Но если бы Фэнцзю действительно умерла сегодня ночью, опечалился бы он, когда весть об этом дошла бы до его ушей? Вздохнул бы он: «Никогда не думал, что в юном возрасте ее постигнет такое несчастье. Как-то в долине Песнопений ей посчастливилось жить со мной в одном дворе. Она трижды в день готовила мне еду и неплохо обо мне заботилась».

Если бы ей удалось обменять свою двухтысячелетнюю любовь и одержимость на эти его слова, это можно было бы считать благословением, не так ли?

* * *

Языки пламени лизали балки, время от времени дерево не выдерживало, и какие-то балки падали. Фэнцзю посмотрела на потолок, где виднелся полыхавший свет от огня, – это зрелище заставило ее оцепенеть, словно придавило неподъемной тяжестью. Огромный кусок дерева загорелся и упал, продолжая полыхать. Фэнцзю закрыла глаза. Сердце ее отвердилось – непоколебимая стойкость укрепила его. Сейчас все и определится: вернется прах к праху, земля к земле – или придет спасение.