Книга Прядильщица Снов, страница 106 – Тория Кардело

— У меня есть друзья, — соврала Аля. — И общения мне хватает.

— Ну хорошо, дело твоё, — мать сдалась неожиданно легко. — Я в примерочную. Подождёшь тут?

Аля послушно кивнула, радуясь, что тема закрыта. Но когда мать скрылась за занавеской с охапкой одежды, Але вдруг стало совсем невыносимо здесь больше находиться. Духота, запах новых тканей и духов, непрекращающаяся музыка — всё это давило на нервы и душило.

Она шагнула к примерочной, собираясь сказать матери, что подождёт снаружи. И случайно увидела себя в большом зеркале, установленном так, чтобы покупательницы могли рассмотреть наряды со всех сторон.

Мерзкое, безжалостное стекло сразу явило всю правду — бесформенную фигуру, скрытую под мешковатым свитером, массивные бёдра в старых джинсах, двойной подбородок, который она всё время пыталась скрыть, опуская голову. Круглое бледное лицо с россыпью подростковых прыщей — как болезненное пятно среди ярких красок бутика.

В животе разверзлась чёрная дыра, поглощающая все чувства, кроме отвращения. «Уродина. Жирная, неуклюжая уродина».

— Мам, — позвала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Я пока похожу по магазину, ладно?

Из-за занавески донеслось невнятное «угу», и Аля выскочила из бутика, глотая подступающие к горлу слезы. Ноги сами понесли её к выходу, подальше от зеркал, от людей, от собственной ненавистной реальности.

* * *

Октябрьский дождь, мелкий и холодный, сразу облепил лицо ледяной плёнкой. Аля не обратила внимания — внутреннее жжение было сильнее внешнего холода. Она остановилась у ворот торгового центра, не зная, куда идти дальше. Домой? Но там опять придётся ждать ночи, сталкиваться с отцом, а потом и с матерью, играть роль нормального человека. Может быть, можно просто где-то пересидеть этот день? Дождаться темноты и…

Её взгляд скользнул к площадке перед входом в торговый центр и внезапно замер. Под небольшим навесом, за декоративными кустами, стояла скамейка. И на этой скамейке…

Мир вокруг словно застыл. Время остановилось. Воздух в лёгких превратился в лёд.

На скамейке, прямо у всех на виду, сидели Роман и Полина. Сидели так близко, что между ними не поместился бы даже лист бумаги. Его рука лежала на её тонкой талии, а её пальцы запутались в его изящных тёмных кудрях. А их губы… их губы слились в поцелуе, глубоком и страстном, словно для них не существовало ничего в целом мире, кроме друг друга.

Это был не первый их поцелуй — Аля поняла это сразу. Слишком порывистые движения, слишком точное понимание желаний друг друга. Они целовались жадно, отчаянно и дерзко, как люди, которые делали это десятки раз и никогда не насытятся. Полина в своём нежно-бежевом пальто казалась хрупкой фарфоровой статуэткой в уверенных руках Романа.

Внутри Али что-то оборвалось — тонкая, хрупкая ниточка надежды, которую она даже от себя скрывала. Надежды на то, что может быть… может быть, однажды Роман увидит её. По-настоящему увидит, заглянет за неказистую внешнюю оболочку и заметит ту прекрасную Александру из снов.

Теперь она знала, почему он даже не прочитал её сообщение. Почему всегда игнорировал её присутствие. Почему никогда не замечал её отчаянных попыток добиться хоть капли его внимания.

Черная, густая ревность затопила сердце. Отравленные стрелы зависти вонзились в самое нутро. Ненависть к Полине — такой красивой, такой успешной, такой совершенной — вспыхнула с новой силой.