Книга Прядильщица Снов, страница 253 – Тория Кардело

Удар выбил воздух из легких, подбросил её вверх. На мгновение она словно взлетела, а потом наступила боль — резкая, всепоглощающая, невыносимая. Она пронзила каждую клеточку тела, затмевая все остальные ощущения.

Аля упала на асфальт. Послышался хруст — это ломался её позвоночник. Волна боли прокатилась по телу, от неё потемнело в глазах, но каким-то чудом она осталась в сознании. Каждый нерв кричал, каждая мышца была напряжена до предела.

Аля не могла пошевелиться. Не могла вдохнуть. Во рту появился вкус крови, металлический, солоноватый. Перед глазами плыли темные пятна. Мир вокруг терял четкость, размывался, словно меловая картинка под дождем.

Люди окружили её, кто-то кричал, кто-то звонил в скорую. Их лица были размытыми, незнакомыми, искаженными ужасом. Она слышала их голоса, но не могла разобрать слов. Все звуки сливались в один неразборчивый гул.

Снег продолжал падать, нежно касаясь её лица. Но она больше не чувствовала его холода. Не чувствовала ничего ниже шеи. Только боль. Пульсирующую, обжигающую боль в голове, где-то внутри, глубоко. И одновременно — отстраненное спокойствие, словно часть её уже смирилась с происходящим, приняла неизбежное.

Кто-то взял её за руку. Сквозь туман боли она увидела ее — своего двойника, склонившегося над ней. Он улыбался, но не зло, не торжествующе. Почти с грустью. В его глазах Аля видела отражение своей судьбы, своего будущего — и это пугало её больше, чем боль и кровь.

— Бал скоро начнётся, милая. Не опаздывай, — эти слова были единственным, что осталось среди шума и криков. Двойник говорил мягко, почти ласково, как мать, укладывающая ребенка спать.

Темнота наступала со всех сторон, поглощая свет, звуки, боль. Сознание Али ускользало, растворялось, исчезало. Это напоминало погружение в глубокий сон, но она знала, что это не сон, а что-то большее и необратимое.

Мягкий бархат дивана ласкал кожу, оставляя едва уловимые следы. По телу Али разливалось тепло, как в далёком детстве. Французские окна от пола до потолка, прикрытые тяжелыми портьерами с золотой вышивкой, заливали комнату синеватым светом. В углу, неподалеку от странного растения в глиняном горшке, напоминающего орхидею, стояло зеркало с резной рамой. За ним притаилась лестница, уходящая во тьму; стены пестрели картинами в массивных рамах.

Аля поняла, что уже бывала здесь, когда впервые попала в мир снов.

«Снова. Я снова здесь»

Она подняла руки к лицу. Пальцы были длинными, тонкими, с гладкой фарфоровой кожей. Вместо пижамы — слишком знакомое изумрудное шёлковое платье.

Аля коснулась волос — рыжие локоны жидким золотом заструились между пальцами. Тело наполнилось лёгкостью, будто сама гравитация здесь действовала иначе, и каждое движение превратилось в танец.

«Я снова она. Александра с Ткани Снов».

Сердце сжалось от тоски по себе настоящей: неуклюжей девчонке с вечно спутанными волосами и красными пятнами на коже. Почему в этой идеальной оболочке она чувствовала такую пустоту?

Посмотрев на картины, Аля заметила, что изображения изменились и теперь особенно притягивали взгляд странной символикой. На одной человек падал в бездонную спираль, его тело таяло и сливалось с воронкой. На другой древо с корнями-змеями впивалось в тёмные воды, отражающими не ветви, а скелет с пустыми глазницами. На третьей женщина в маске и с зеркалом смотрела на бесконечный ряд других масок. На четвёртой лестница с символами и кровавыми следами вела в никуда.