Книга Наперегонки с ветром. Первое дуновение, страница 92 – Лера Виннер

Однако человек внутри совершенно точно был ещё жив.

Не дожидаясь, пока оно сделает свой ход, я подняла руку и расчертила в воздухе первый знак.

Существо зашипело.

Оно всё-таки бросилось разъяренным зверем, прыгнуло вниз, метя в меня, но прыжок этот не удался. Я успела начертить второй символ, и тело рухнуло на пол тяжёлым кулем.

Шипение перешло в протяжный вой.

Оно вскинуло голову, огляделось, а потом поднялось на четвереньки.

Обеспечивая себе пространство для нужного манёвра, я бросилась в сторону, и оно кинулось за мной, а потом завизжало отчаянно и болезненно, ударившись о невидимую преграду, возникшую после третьего знака.

Видимо, он, так же, как и захваченное им тело, был молод. Только пробовал свою власть и не успел наиграться.

Уже и не сможет.

Продолжая тоненько и жутко скулить от боли, мальчишка перекатился на спину, замахал в воздухе руками и ногами, как будто пытался стряхнуть оцепенение.

Не дав ему времени и на это тоже, я пнула тело ногой, разворачивая на живот, и уселась сверху, чтобы придавить его надёжнее, заломить хотя бы одну руку и не позволить навредить ни себе, ни истерзанной плоти.

На этот раз существо зашипело громче.

В горле у мальчишки булькало, и, опасаясь, как бы тварь напоследок не откусила ему язык из мести, я нажала локтям на шею сзади и, накрыв затылок ладонью, начала читать молитву на изгнание.

Существо подо мной забилось в конвульсиях и снова принялось выть.

Усидеть на нем было сложнее, чем на дикой лошади, но он хотя бы не трепался — старые, не раз получавшие в свое распоряжения человеческие тела сущности умели и такое.

Этот же только ныл, не перебивая, хотя и понимал, что именно я с ним делаю.

По уму, следовало, конечно, связать. Не просто оглушить ударом, а лишить возможности сопротивляться и корчиться.

У меня были все возможности для этого, но… не хотелось.

Кровь кипела и стучала в висках. Я продолжала контролировать окружающее пространство по привычке, но сама эта возможность побороться с жаждущей кровью нечистью кружила голову, заставляла почти терять счет времени.

И все же я закончила, не сбившись.

Мальчишка подо мной застыл, так и остался лежать, уткнувшись носом в пол.

Выждав несколько секунд, я переложила ладонь ему на загривок и начала читать следующий оговор — контрольный.

Сущность взвыла так, что у меня заложило уши, а волоски на шее сзади поднялись дыбом.

Как я и предполагала, он пытался провести меня, сделав вид, что ушел, а после, когда я уберусь куда подальше, доломать паренька, прикончить его просто потому что мог это сделать. Потому что тот посмел сопротивляться.

Заведя свободную руку назад так же неестественно сильно, как делало это, сидя на потолке, оно попыталось вцепиться в меня.

Пальцы со сломанными окровавленными ногтями сжались на рукаве моей куртки.

Последний четвертый знак я вывела прямо на затылке бьющегося подо мной человека.

Тело замерло.

Я почувствовала как воздух на секунду сделался обжигающе холодным, потом нагрелся, а после стал обычным.

Оно ушло.

Рассыпалось на части, сгорело, испарилось — меня не интересовало, как именно это произошло, важен был результат.

Мальчишка подо мной всхлипнул почти по-детски, дернулся, застонал от боли, а потом заплакал.

Я скатилась с него, сделала глубокий вдох, лежа рядом на полу, и только после моргнула, чувствуя, как на губах расцветает улыбка.