Книга Легкое дельце, страница 3 – Виктория Серебрянская

Интересно, к какой расе она принадлежит? Видимые участки кожи были смуглыми, как у киллов. Но хитрила она и лила в уши мед, как арлинт. А если предположить, что очки от солнца надеты не для того, чтобы замаскировать личность, а для того, чтобы спрятать глаза яоху, то…

Я понимала, что сейчас совершаю жуткую глупость. И что с этим контрактом явно что-то нечисто. Но мне нужны были деньги. Нужен был стимул жить дальше. Как тогда, после окончания академии, после выбившего у меня из-под ног почву предательства. Мне нужно было уцепиться хоть за что-то, чтобы не захлебнуться в мутных водах своей никчемной жизни. Риск? Ну и черт с ним. Если сдохну, то хоть не придется больше беспокоиться, чем платить за жилье. Даже такое дрянное.

— Когда вылет? — желчно поинтересовалась я, мгновенно отметив, как обмякли от облегчения плечи этой странной троицы. — И вот еще что: если медик будет пытаться командовать и указывать мне, как я должна лететь, я просто выкину его за борт. А в журнале зафиксирую, что он сам вышел проветриться!

На следующий день я осматривала роскошный катер, способный совершать межпланетные перелеты, перенося при этом в своем нутре до десяти пассажиров, и снова размышляла, что может быть не так с этим контрактом, к чему стоит подготовиться. Катер или скорее межпланетная яхта, носил имя «Шерварион». Я сделала себе мысленную пометку проверить вечером, кому он принадлежит. В контракте стояло имя «Медервас Абату», но оно мне ничего не говорило. По идее, это было имя того, кого я повезу в дорогущую частную клинику лечиться от паралича. Вот только девице, с которой я подписала контракт, я верила все меньше и меньше. И пусть мне даже выплатили аванс в размере тридцати процентов стоимости контракта, в душе тяжело ворочались сомнения в разумности моего шага.

Голова сегодня уже не болела. Суток вполне хватило на то, чтобы избавиться от симптомов отравления дешевым суррогатом, забежать к Деннелу и «поблагодарить» его за подаренный контракт, а также уладить все вопросы с жильем. Теперь, если что-то пойдет не по плану, законсервированная квартира будет ждать меня в течение полугода. Если не успею за это время вернуться, то она мне уже явно будет ни к чему.

— Эй, парень! — вдруг окликнули меня из-за спины. — Ты, что ли, пилот? Принимай запасы!

Я позорно дернулась, не услышав за спиной шагов или другого шума, извещающих о приближении чужака. Покраснела, обругала себя всеми известными ругательствами за то, что непозволительно расслабилась, и только после этого медленно повернулась:

— Ну я пилот. Что за припасы?

Около огромной, доверху груженной, так что днище висело всего в сантиметрах десяти от покрытия ангара вместо положенного полуметра, гравитележки стоял мой соотечественник в замасленном и затасканном комбинезоне техника.

— О! Баба! — выдал он изумленно, начисто проигнорировав мой вопрос и засунув большие пальцы обеих рук за лямки рабочей портупеи, на которые техники обычно цепляли разный инструмент и другие полезные мелочи, когда нужно было освободить руки.

Мне стоило определенных усилий сдержать реакцию на подобную дурость. За пятнадцать лет карьеры пилота так и не смогла к ней привыкнуть. Но я справилась. И сухо отдернула земляка:

— Если я баба, то ты дед! Вопрос слышал?