Книга Легкое дельце, страница 5 – Виктория Серебрянская

Техник оказался в придачу ко всем своим недостаткам еще и слегка туповат. Я поняла, что он никогда не поступит, когда парень сообразил задать вопрос только тогда, когда я уже заканчивала сканирование:

— Слушай, — осторожно начал он, — не пойми меня неправильно, но если у тебя действительно диплом первой Звездной, тогда что ты делаешь в этой дыре?

А может, и поступит, хмыкнула я про себя. Если не перестанет осторожничать и анализировать, что делает и что говорит.

Просканировав последнюю коробку и убедившись, что на тележке действительно находятся припасы для межпланетного перелета, я повернулась к парнишке лицом и положила руки на бедра. Тот подобрался под моим взглядом. Даже пивное брюшко втянул. Мне пришлось подавить улыбку. Слишком хорошо я знала, кого парень сейчас видит перед собой: тощую, остриженную слишком коротко для женщины, костистую особь с нездоровым цветом лица, тонкими и бесцветными губами, жилистой шеей, плоской грудью и слабо выраженными бедрами. Грудь я упаковывала в сверхплотный спортивный лифчик. Остальное… Жизнь у меня была такая, что жир не нарастал на костях.

— Что делаю в этой дыре, говоришь? — Я позволила все-таки улыбке проявиться. Несмотря на тревогу и неуверенность в завтрашнем дне, настроение неожиданно поползло вверх. — А я на выпускном устроила безобразную драку и набила морду лица преподавательнице по психологии!

Парень ошарашенно вытаращил на меня глаза, очевидно, не в силах соотнести драку и засушенную бабу, стоящую перед ним.

— Она тебя по экзамену валила, что ли? — неуверенно предположил он. — Или по пьяни?

Поднявшееся было настроение, с размаху грохнулось об покрытие ангара. И я пробурчала, отворачиваясь от собеседника:

— Угу, по пьяни.

Незачем ему знать мою настоящую историю. Все равно не поймет.

Я так и не смогла добраться до галанета, чтобы проверить, кому принадлежит «Шерварион». Когда я подписывала контракт, то в нем дата вылета указывалась завтрашним утром. Но едва я закончила готовить яхту к отлету, упаковав все необходимое по местам, проверив техническое состояние корабля и позаботившись о кое-каких хитростях, едва собралась запереть «Шерварион», пойти где-то перекусить и хотя бы попытаться добыть информацию, как на мой коммуникатор поступил звонок. Моя нанимательница, нервная до снежной бледности лица, скороговоркой протараторила, что ее мужу становится хуже и желательно лететь как можно быстрей. А потом поинтересовалась, где я и как быстро смогу прибыть на корабль.

Я нахмурилась. Те крохи, азы медицины, которые преподавали нам в академии, просто вопили, что, если состояние пациента нестабильное, его никак нельзя отправлять в космос. Капсула там или нет, но любой старт — это дополнительная нагрузка на и без того больной, разбалансированный организм. Медики в таких случаях старались сначала стабилизировать состояние существа. А потом уже отправлять его рисковать в космос.

Моя нанимательница словно подслушала мои мысли:

— Мисс Смирнова! — нервно воскликнула она. — Поймите меня как женщина женщину: я люблю своего супруга! И хочу, чтобы он жил! Желательно, полноценным мужчиной! А здесь ему не могут оказать необходимую помощь и только разводят руками! Здесь он точно обречен на смерть! Если же вы сейчас стартуете, у нас появится шанс! У моего супруга на жизнь, а у меня — на семейное счастье!