Книга Вас тут не стояло!, страница 57 – Мстислава Черная, Матильда Старр

– Что ты забыла, дубина стоеросовая? – не дали договорить они. – Нельзя нас отсюда выносить, никак нельзя. Хорошо, гулять не пошла, таких бы бед натворила! Да ты посмотри, что наделала!

Я растерянно смотрела на тапочки.

– Ничего я не наделала. Вы вроде бы в порядке. В порядке же, да? – Пушинка к пушинке, будто только что из-под щетки. Правда, голоса звучат приглушенно и с хрипотцой, как простуженные.

Это была почти мольба.

– Не на нас смотри, дурында, а на лавку!

Я послушно окинула взглядом лавку. Вроде бы все по-прежнему, никаких значительных перемен… Я уже собиралась спросить, в чем дело, но, присмотревшись повнимательнее, поняла: свет приглушенный, не такой яркий, как был, а в воздухе едва уловимая взвесь пыли щекочет ноздри – омахать метелкой не помешает. Меня как электрическим разрядом прошило, едва я сообразила, что беда за прилавком.

Несколько полок покосились, верхняя и вовсе покрылась глубокими трещинами, словно дерево рассохлось, разом состарившись на пару веков. Больше всего меня напугало ощущение, что на полках появились пустые места, где раньше точно-точно стояли товары. Я ведь сама сортировала, расставляла, не могу ошибаться.

Да нет, не может быть! В надежде, что амулеты, бусики, колбочки, зачарованные вещицы и прочие магические приблуды просто попадали на пол, я быстренько сунула ноги в тапки и забежала за прилавок.

Увы, надежды мои растаяли, как эскимо на жарком июльском солнце: вместо радости жирно-коричневая клякса на платье. На полу я нашла сор, словно кто-то от души топтался за прилавком в уличной обуви и натряс песка. Товары действительно исчезли. Еще и любовно выписанные ценники пропали, зато везде, абсолютно везде лежала пыль. Хотя, когда я уходила полчаса назад, лавка сияла чистотой, протирать по утрам полки уже вошло у меня в привычку.

Следовало выяснить у тапочек, что именно случилось, хотя кое-что было понятно уже и без лишних вопросов. Их действительно нельзя выносить за пределы лавки, от этого она пришла в непригодность. Да еще так стремительно, что жуть берет.

Я вошла в свою комнату и ахнула. Если в торговом зале все было запущенно, то здесь… Мамочки, складывалось впечатление, что я отсутствовала даже не целый год, а вечность.

Комната выглядела грязной, совершенно заброшенной и вдрызг разграбленной: куда-то пропали и стол, и стулья, и моя кормилица скатерть-самобранка. Исчезли шторы, левая оконная створка постукивала набатом. Кажется, ее перекосило, и теперь она качалась на сквозняке. Да, из окна тянуло ночной сыростью.

От былого богатства осталась кровать, только вот на вид она стала такая ветхая, что на нее не то что ложиться, присесть страшно. Ножка у изголовья треснула и расщеперилась. Еще меня дождался шкаф, он тоже покосился, рассохся, покрылся паутинкой трещин. Очевидно, что внутри я ничего не найду, но для порядка я все же заглянула, и шкаф плюнул в меня облачком особо едкой пыли.

Несколько минут я чихала и отфыркивалась.

Сунулась умыться, но… Дверь, что раньше вела в ванную комнату, исчезла бесследно. Ни намека на дверной проем – сплошная дощатая стена.

Я быстро скинула тапки.

– И что же теперь делать? – спросила у них испуганно.

Кажется, искренность моего раскаяния у них больше не вызывала сомнений. Во всяком случае, они перестали осыпать меня оскорблениями и просто проворчали: