Книга Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант, страница 47 – Надежда Мамаева

Диего, недолго думая, махнул саблей. Послышался лязг металла, и сундук оказался на свободе. Что-то мне в нем не понравилось. Хотя вещица оказалась что надо: подходящего размера, с хорошими клепками, внушительными, даже украшенная резьбой и по углам оббитая начищенной до блеска медью, которая могла сойти в лучах палящего солнца издалека за золото.

Глядя на нашу добычу, пришлось признать:

— Похоже, ничего не остается, как продолжить свадебные традиции: раз невеста похищена, то она должна быть выкуплена. — И, глянув на Диего, стараясь, чтобы голос от волнения за него и подругу не дрогнул, добавила: — Только когда передашь деньги, постарайся, чтоб их сразу не смогли пересчитать.

— Не сомневайся, — усмехнулся напарник. — Я и денег дам, и сдачи, если нужно…

Вот только последнюю монетами или в зубы, капитан не уточнил. Но что-то мне подсказывало, он имел в виду второе.

— Ты, главное, когда будешь давать сдачу, не забывай о нашем плане, — напомнила напарнику.

— Это ты про тот, где мы удираем, но делаем это доблестно?

— Да, — отозвалась я.

На этом мы с Диего распрощались. Он пошел к помосту, где зазывала уже собрал внушительную толпу и вот-вот готов был начать торги. А я вернулась к входу на рынок. Там, под присмотром пацаненка, который за звонкую монету караулил лошадей, чтобы тех не свели, и стояли наши клячи. Правда, глядя на них, подумалось: некоторым конокрадам пришлось бы еще доплатить, чтобы те таки свели этих кобыл. Больно уж неказистыми они были.

Взяв лошадей под уздцы, повела тех к помосту, стараясь при этом не отсвечивать и не соваться в толчею, когда вдруг крикун проорал:

— Свежий товар! Свежий, как утренняя роса, горячий, как пламя самого пекла!

Толпа загудела, сдвигаясь ближе. Кто-то засмеялся, кто-то похабно цокнул языком.

— Только что доставлена — не тронута, не испорчена, не осквернена! — Он сделал паузу, оскалив желтые, мелкие и частые, точно у щуки, зубы. — Но кто знает… может, скоро будет? Ха! А пока этот сосуд плотского греха и магии не распечатан.

— Так чего в ней больше-то: магии или греха? — хохотнув, выкрикнул кто-то из толпы.

— А это смотря какой голод дольше мучает, — не растерялся зубоскал на помосте. — Кто хочет позабавиться на постели — красивая девка, кто на алтаре — магической силы в рабыне немерено… Да сами поглядите!

Крикун щелкнул пальцами, и одна из обитых железом дверей распахнулась, и из нее вывели Марису и потащили к помосту за цепь, которая была прикована к ее кандалам, висевшим на запястьях.

Две дюжины шагов от каменного сарая, напоминавшего склеп, до настила, на котором орал зазывала. Для Рисы наверняка это расстояние стало целой милей. Последней. Смертельной.

Ее переодели из потрепанного плаща во что-то пестрое и вульгарное, какие-то ленты, которые скорее оголяли, чем прикрывали, возбуждая похоть и желание обладать. Купить. Сейчас она была товаром, который едва оказался перед покупателями, как начались торги.

Как тычок ножа под ребра, раздался крик:

— Сто гиней!

Марису толкнули вперед — прямо в центр помоста, под свист и улюлюканье. Она сделала шаг, едва не споткнулась и обвела толпу взглядом, словно глядела сквозь людей. Так смотрят на мир живые мертвецы. Когда будто кто-то вынул из тела душу, и глаза превратились в пустые, стеклянные.