Книга Ведьма, мы-же-на-ты!, страница 31 – Надежда Мамаева

И пока пепельный его не придушил, затараторил оправдательную речь:

– Расторжение брачных клятв – дело не быстрое. Тем более если на то нет веской причины…

– А то, что я этой самой клятвы не давал, достаточно веская? – ответил мой муженек, закатав рукав и показав вязь брачной татуировки.

– Может, ты клятвы и не давал, но, судя по рисунку, боги ее приняли и нарекли эту ведьм… деву твоей женой.

– Так ты разорвешь наш брак? – уточнил Ран.

– Разве я отказываюсь? – мягко произнес патер. – Но сделать это вопреки воле вышних, вот так, враз… Над этим я не властен. Могу лишь дать вам обоим время еще раз все обдумать, взвесить… И если спустя полгода ваше решение не переменится, тогда приходите. Я же все это время буду молить небеса, чтобы они услышали ваше желание разойтись. И лишь после смогу окунуть ваши руки в алтарную чашу. Только в этом случае есть надежда, что печать по воле вышних будет смыта…

– Полгода?! – выдохнул пепельный, который, похоже, столько не то что ждать – жить недавно не намеревался, и сделал несколько шагов к обомлевшему патеру так, что эти двое оказались рядом.

– Полгода, – нервно сглотнув, отозвался преподобный и поднял руку, чтобы то ли отмахнуться от паладина, то ли осенить его четырехперстием и послать куда подал… направить на путь истинный.

Вот только едва рыжий служитель занес сложенные пальцы, как замер, точно лис, учуявший тонкий аромат зайчатины.

Черты лица преподобного враз заострились, и он, будто напрочь забыв о том, что еще несколько мгновений назад опасался злого паладина, как самой смерти, сам сделал шаг навстречу, затем еще один и почти уткнулся носом в грудь пепельного.

Муженек, удивленный такой переменой еще пару мгновений назад бледного от страха патера, замер. Преподобный меж тем начал втягивать носом воздух, будто гончая, берущая след.

Впрочем, обнюхивание пепельного продолжалось недолго и проходило по восходящей – от грудины к ключицам и шее. Вместе с этим медленно поднимался и взгляд рыжего. И наконец тот встретился с глазами Рангера. Едва это произошло, как патер произнес:

– Вы давно в Вудленде?

– Второй, вернее, третий день, – настороженно отозвался муженек и уточнил: – Почему вы спрашиваете? И что с вами?

Видимо поняв, что его поступок выглядит, мягко говоря, странным, святейший поспешил оправдаться:

– От вас пахнет ма… – выпалил было преподобный и словно осекся. А после исправился: – Милостью вышних! Благодатью!

Как по мне, несло от паладина скорее потом: все же для ослабшего тела поход до города был тем еще испытанием. Ну, может, еще зельями… Сомневаюсь, что так ахнут небесные дары.

Преподобный же окончательно пришел в себя и сообразил, насколько опасность близка. Резко отступил и уже пристально посмотрел на меня. Я бы даже сказала, испытующе, будто спрашивая: «Ведьма, ты где его откопала?» Мне осталось лишь пожать плечами и так же без слов ответить: «Сам прибился».

Пепельный же, убедившись, что преподобный снова с нами не только телом, но и мыслями, уточнил:

– А побыстрее – никак? Мне, может, в поход скоро надо. Или император призовет на службу. Или…

– Если будете приходить в храм каждую седмицу на мессы, усердно молиться, то можно сократить срок до Новогодия, – начал торги за мое семейное счастье патер.

– До излома зимы?! – возмутился муженек. Срок чуть менее двух месяцев его тоже, судя по тону, не устроил.