Книга Ведьма, мы-же-на-ты!, страница 49 – Надежда Мамаева

Момент превратился в камень – тяжелый и непроглядно-серый, который давил и одновременно напрочь отбивал желание продолжать разговор.

Только есть дела, которые зависят не от настроения, и хорошо бы сменить бинты, чтобы не началось нагноение. Правда, разматывала я полосы ткани с полным ощущением того, что аккуратно пытаюсь деактивировать разрывное устройство.

Едва я закончила с бинтами, как подхватила грязные повязки и поспешила покинуть комнату, чтобы направиться во внутренний двор. Мысли в голове кружились, гудели, роились, словно настойчивые пчелы, жалили и зудели. Впрочем, от них не отставала и моя тьма, недовольная тем, что я ушла от Рангера.

– Ты-то хоть угомонись! – сквозь зубы прошипела я своей силе и со злостью кинула испачканную в крови ткань в лохань, что стояла на чурбаке рядом с колодцем. На краю последнего примостилось ведро. То я и скинула в шахту. Ворот бешено закрутился, раздался звук удара о воду, а затем характерный бульк.

Вертевшаяся ручка остановилась, и я, взявшись за нее, с остервенением начала крутить.

– «Как пожелаешь…» – со злостью повторила я, а затем добавила: – А я, может, никак не желаю! Да только от этого ничего не зависит. Дашь ты мне время?! И сколько? День, седмицу, месяц? А потом все равно уедешь, а я останусь. Так что не надо мне никакого времени – и одолжений всяких столичных паладинов тоже не надо! – шипела я гадюкой, поднимая ведро из колодца, а едва то показалось над краем, как ухватила его за дужку и опрокинула воду в лохань.

Затем снова опустила ведро в колодец, уже, правда, не кидая, а раскручивая ворот.

Когда набрала достаточно, принялась за стирку: щедро плескала щелок, настоянный на золе, и терла, терла, терла… Словно пытаясь очистить не бинты от пятен крови, а голову от мыслей.

Постепенно злость отпускала, и под конец я даже удивилась себе: и чего, спрашивается, взъелась? Знала же, что все так и будет!

Развесив постиранное на веревке, я отправилась на кухню, где ждала готовка. Вот только оказалось, что Маук уже не только освежевала и выпотрошила дичь, но и успела поставить мясо в чугунок.

Я недовольно поджала губы от такого самоуправства. Лисичка, увидев досаду на моем лице, затараторила:

– Вы не думайте, я мясо очень хорошо умею готовить. Затушила его по матушкиному рецепту – будет вкусно, просто пальчики оближете. А к нему пюре из тыквы.

– Куда уж без тыквы… – хмыкнув, протянула я.

Подниматься к себе не хотелось, вмешиваться в чужой рецепт – тоже, поэтому я взяла корзину и отправилась в лес. Осенью, конечно, потяжелее найти что-то. Не излом лета… Но дикие яблоки еще висят на ветках, да и грибы можно повстречать чуть ли не до самых заморозков. Только вот искала я не их, а скорее спокойствие и ответы на свои вопросы. Первое нашла, а вторых, может, и не было вовсе.

Вернулась, когда вечерело, и увидела интересную картину. За столом сидели трое: абсолютно трезвый постоялец, Маук и Рангер. А перед ними стоял большой чугунок, над которым вился пар.

– Мы вот вас ждем, – бесхитростно сказала рыженькая за всех. – Садитесь с нами.

Делать было нечего, пришлось принять приглашение. Ужин получился странным, весь из каких-то неловких моментов, недомолвок и ускользавших взглядов – и все это только между мной и пепельным!

Лисичка же трещала за всех нас разом, а постоялец, вздыхая, ей поддакивал. Едва миски опустели, я поспешила подняться к себе и уже на середине лестницы услышала, как Рангер говорит, что пойдет к себе отдохнуть.