Книга Пара для проклятого дракона, страница 49 – Екатерина Гераскина

Почти физически ощутимая. Наконец я нарушила её:

— Альберт сказал, что Арина у тебя. Я хочу видеть её, — Слова сорвались с губ почти шёпотом. — Как она?

* * *

Дориан Блэкбёрн

Я смотрел на нее и тонул в темной бездне ее глаз. Жадно вдыхал аромат фрезий и огненного цветка. И думал. Думал.

А ее вопрос едва ли вернул меня к реальности.

— Альберт сказал, что Арина у тебя. Я хочу видеть её, — Слова сорвались с губ почти шёпотом. — Как она?

Она выживала без меня, без своей пары.

Я должен был быть рядом.

Я должен был чувствовать.

Я должен был узнать.

Я должен был…

…но я всё упустил.

— Прости…

Хотя, может, и не простит.

Но я должен был это сказать.

Потому что именно сейчас, именно в эту секунду, я понял всю правду.

Всё было не так, как я думал. Не она предала. Не она отвернулась.

Это я…

Я не увидел. Я не услышал. Я не понял. Я поверил лжи.

И вот теперь — сижу перед ней.

И её глаза — чёрные, как бездна, — смотрят на меня. Без упрёка. Без эмоций. Просто… смотрят.

И в этом взгляде — всё.

Сила.

Боль.

Горечь

Решимость.

Она такая сильная, но такая хрупкая.

Сильнее, чем кто-либо.

Потому что она прошла через это всё и осталась собой.

Потому что она не сдалась, не сломалась.

Одно мое слово прости и она сжала зубы. Острые скулы стали еще острее. Лицо еще более хищным.

Она все слышала. И она молчала. Просо смотрела на меня.

И в этом молчании — больше, чем в любой исповеди.

Больше, чем в любой исповеди всей моей грёбаной жизни.

— Она ведь моя. Арина. Моя дочь.

Молчание. И потом всего одно слово.

— Да.

— Ты моя пара.

— Как давно ты это понял?

Не вопросы, а сплошное минное поле. Один неверный ответ и будет взрыв.

— Два дня назад.

Я слышал, как она втянула воздух сквозь сжатые губы.

— Как ты давно поняла, что мы истинные? — спросил я.

— Только что.

Мы были оголены друг перед другом.

— Я проклят. Ты знаешь это. И это мешает мне ощущать тебя в полной мере.

— И даже сейчас?

— И даже сейчас, — подтвердил я.

— Тогда как ты понял? — голос её был резкий, чуть дрогнувший.

— Селий рассказал.

Она усмехнулась горько, раздражённо.

— Как благородно с его стороны… Не понимаю только его мотивов. И при чём тут он, кстати?

— У него есть давно утерянный артефакт. Он позволяет «видеть» пары. Именно с его помощью он узнал… и рассказал мне это. Скажем так — на допросе.

— На допросе? — переспросила она, вскинув изящную бровь.

Я жадно поймал это движение взглядом. От неё ничего не ускользало.

— Не поверю, что ты вот так просто открыл глаза на своего друга. — В её голосе сквозила колкость.

— Что он тебе сделал? — спросил я, уже зная, что услышу, и всё равно не готовый к этому.

— Кроме того, что распускал обо мне слухи в академии, из-за которых все считали меня шлюхой? — Она пожала хрупкими плечами. — Он ещё и хотел переспать со мной.

Я сжал зубы так сильно, что хрустнула челюсть. Желваки заходили. Пальцы сами стиснулись в кулаки.

Тварь.

— Он устроил травлю. Организованно. Обдуманно. Системно. Ты мне веришь? Или мне лучше не рассказывать удобную правду, м? А, он еще угрожал мне совсем недавно.

— Я расскажу тебе всё, — проговорил я, едва справляясь с очередной волной ненависти к Селию, — Всё, что было после той ночи с тобой.

— Слушаю, — холодно, отстранённо ответила она.

Этот тон… Он разрывал грудную клетку изнутри. Разрывал сердце.

Сама она отвернулась в сторону. Словно узоры на короткой шторке были интереснее.