Книга Моё пушистое величество 2, страница 164 – Алиса Чернышова

— Учительская воля?

— ..те нити судьбы, что могли бы быть связаны с волей моих родителей, порвались, когда я прошла магическую инициацию. Я свободна от судьбы, но не от человеческих слабостей и долгов. Моя наставница, с другой стороны… Она никогда не просила меня о многом, потому те просьбы, которые она всё же высказала, так важны для меня. И она попросила меня позаботиться о мальчике, который стал мужчиной, который стал драконом. Я ненавидела его, я злилась на него, я отрицала его — и я полюбила его. Так сильно и одержимо, как сама от себя не ожидаала.

Взгляд леди Шийни устремился в пространство.

— Это глупое чувство, я знаю. Но оно слишком глубоко, слишком въелось в плоть. Оно стало моим выбором, я даже сама не поняла, как… Мне подобным не положены нити, кроме тех, что стелятся у нас под ногами, и тех, что мы сами себе выбираем. И признаём или не признаём мы перед самими собой этот выбор, не столь уж важный вопрос… Ты — мастер алых нитей, Бонни. Ты видишь мою алую нить. Значит, ты знаешь, что я не могу принять твоё предложение.

Да, я видел, ладно? Но…

— Я мог бы порвать её. Это не невозможно.

— Нить, сотканную из моей воли и воли наставницы, судьбы и выбора, любви и ненависти… Это нечто хрупкое. Это нечто бесценное. Причиняет ли оно боль или нет, я не собираюсь её разрывать.

— Он тебя недостоин, — он просто очередной суперсильный герой своего мира, капризный драконий император, понятия не имеющий о подлинной ценности того, что ему было предложено. Эгоистичный, высокомерный и зацикленный на себе, как все герои…

— Кто бы там во что ни верил, мало что в этом мире на самом деле даётся по заслугам. И любви это тоже касается. Интересным местом были бы наши миры, если бы любовь в них доставалась только тем, кто этого заслуживает… С этим ничего не поделаешь, Бонни. Я — его любовь-судьба, даже если его самого стошнило бы от концепта. Мы ещё не магические спутники и, говоря откровенно, вряд ли когда-нибудь станем: у нас не те отношения. Но, чтобы выбрать кого-то иного, я должна порвать эту нить. Чего я делать не хочу. Ты знаешь, любовь, отвечают на неё или нет, слишком большая ценность для таких, как мы.

— Знаю, — ответ горчил на языке.

Этот дурацкий дракон не был её достоин. Шийни ведь не интересовало богатство или даже власть, по крайней мере, земная. Почему же из всех возможных вариантов она должна была выбрать именно его?

Ха. Быть может, просто потому что именно его подобных больше любят девушки.

А может быть, после всех моих махинаций с алыми нитями, эта ситуация — именно то, чего я заслуживаю.

Возможно, и то, и другое справедливо.

— Бонни… — она осторожно переплела наши пальцы, заглядывая мне в глаза. — Ты простишь меня?

Я встряхнул головой и вернул на лицо улыбку.

— Не за что прощать, — вполне честно ответил я. — Если я и выучился чему-то за то время, что занимаюсь этой дерьмовой работой, так это тому, что никто никого не обязан любить. Но Шийни… Если тебе когда-нибудь всё же надоест этот твой тупой самодовольный императрёнок, я буду здесь.

— Ты не обязан…

— Нет, не обязан. Но я хочу.

Она вздохнула, а потом прижалась к моему боку.

— ..Они подают чудное пряное вино.

— Воистину так.

Больше мы об этом не говорили.

**

— …Она не отвечает мне взаимностью, — ответил я. — По факту, она влюблена в другого. Он того не стоит, если ты спросишь меня. Он ничего не стоит. Но…