Книга Волчий рок, страница 75 – Julia Shi

— Это её дом? — звенящим голосом спрашивает девушка. — Дом Тамаски?

Разогнавшееся сердце внезапно останавливается. Громко сглотнув, невнятно мямлю:

— Откуда ты знаешь это имя? Я никогда не произносил его.

— Мне рассказал Дориан. Мудрец уверен, что история с Тамаской поможет не лучше понять тебя. Кто она? Ты любил эту девушку? — едва слышно шепчет малышка. К такому повороту я определённо не готов. Рассказывать подробности смерти матери совсем не хотелось. А придётся. Придётся вывернуть душу наизнанку и верить в чудо.

— Любил. Но не так, как ты думаешь.

Отворачиваюсь от пары и иду к открытой печурке.

— Это долгая история. Я растоплю камин, чтобы мы окончательно не задубели. А потом всё объясню.

Его глазами:

Бессовестно тяну время. Нарочито медленно складываю щепу, дрова. Разжигаю огонь, наливаю родниковую воду в старый закопчённый котелок, кипячу и завариваю чай. Пошарившись на полках, нахожу травяной сбор и глиняную крынку с цветочным нектаром. Отлично! Зверобой, душица и мёд — лучшее средство от простуды. Самое то для зловредной луны. Стаскиваю с кровати ватное одеяло и старое шерстяное покрывало и стелю на пол поближе к печи.

— Раздевайся. Не хватало ещё воспаление лёгких получить, — бурчу тихий приказ Василисе. К моему величайшему удивлению малышка покорно снимает одежду и послушно садится на импровизированное ложе. Накидываю на хрупкие плечи плед, скрывая восхитительный соблазн. Великая богиня… Картина более чем заманчивая. Прекрасная обнажённая дева уютно устроилась на тёмно-зелёном пледе. Жёлто-красные отблески пляшут на нежной коже, окрашивая в золотистый цвет. Темно-медные локоны разметались по плечам тяжёлыми, мокрыми прядями. Изящные ладошки бережно сжимают дымящуюся деревянную кружку с горячим ароматным напитком. Василиса делает небольшой глоток. Влажные полные губки заманчиво блестят, а на нежных щеках расцветает румянец. Так и тянет наплевать на всё, поставить крошку на четвереньки и… Дьявол! Меньше всего я сейчас хочу вспоминать о Тамаске.

— Кто она? — Василёк простым вопросом безжалостно уничтожает мои томные фантазии. Несколько глубоких вдохов. Собираю в кучу убежавшие в мир порока и разврата мысли. Девушка хранит молчание и не торопит меня.

— Моя мать, — усаживаюсь рядом с луной и пристально смотрю огонь. — Волчицу жестоко убили много лет назад.

Закрываю глаза. Тяжёлые мрачные воспоминания заставляют скрежетать зубами от неукротимой злости и ярости.

— Это сделали люди, — голос становится слишком грубым и резким. Слышу, как крохотное сердечко земляничной луны замирает на долю секунды, а потом пускается в бешеный пляс. Яростно колотится. Прости, малышка… Даже сама ясноокая богиня не способна остановить растущий гнев. Василиса вскрыла чёрную гнойную рану в истерзанной душе. Годами скрываемый отвратительный нарыв ноет и саднит. И вся эта грязь льётся на пару мерзким водопадом.

— Чёртовы выродки сожгли мою мать живьём! — оглушительный рык эхом разлетается во ветхой избушке. Практически ору благими матом. Открываю глаза и смотрю на милую мартышку. Девушка дёргается как от удара. Нежная крошка полностью погружается в мою тьму. Зловонное болото ненависти медленно затягивает меня, а я тащу за собой человечку. Рыжая малышка покорно принимает чужую боль.