Книга Волчий рок, страница 76 – Julia Shi

— Когда это произошло? — тихий шёпот долетает до ушей. Тонкие пальчики лихорадочно сжимают мою ладонь. Рука истиной всё ещё холодная. Словно лёд. Всё-таки замёрзла. Обхватываю изящное запястье и прикасаюсь губами к нежной коже. Странно… Присутствие луны облегчает муки. Золотистое сияние мягко кружит вокруг, струится, освещает путь во мраке.

— Давно. Двести восемьдесят лет назад, — хриплю ответ. Нервный девичий смешок неожиданно вызывает ухмылку.

— Прости… Всё никак не привыкну, что ты чуть младше пирамид, — хихикает любопытная упрямица. Засранка… Возмущённо фыркаю, но всё равно смеюсь. У ласковой крошки масса достоинств, но самое удивительное — Василёк спокойно и радостно принимает совершенно невероятные вещи. Ни паники, ни миллиона глупых вопросов. Трёхсотлетний оборотень? Ой, как здорово. Будем жить в тайге? Прекрасно, я очень люблю природу. И так далее. Малышка никогда не ропщет и не жалуется на превратности судьбы. Мягкая девичья улыбка разряжает обстановку и позволяет ненадолго отвлечься. Перевести дух. И всё же…

— Двуликие не всегда прятались от людей. Когда-то ворота деревни были открыты для охотников, шаманов и лекарей. Оборотни тщательно хранили секреты своего происхождения, но основы врачевания, охоты и магии были доступны всем, — начинаю рассказ, — До той роковой ночи.

Его глазами:

Воспоминания Фенрира:

— Просыпайся, Феник, — чистый звонкий голос ласково щебечет, — Вставай, волчок — чёрный бочок!

— Отстань, Тама… Я только лёг… — натягиваю одеяло на косматую голову. Матушка как всегда в своём репертуаре. Подъём ни свет ни заря. Даже петухи ещё спят.

— А ну! — настаивает женщина, — Ты обещал помочь мне донести лекарства до деревни.

Вот чёрт! Голова трещит после обильной помойки. Адская боль сдавливает виски железными тисками. Знатно мы вчера покуролесили у Дориана. Надрались медовухой до синих соплей. Даже не уверен, что Флеки дополз до дома. Было чутка не до него. Одна из дочерей папиного друга праздновала пробуждение зверя. А заодно и потерю невинности. Хорошенькая деваха с восторгом и радостью прыгнула на член.

— Фе-е-еник! — мама на распев произносит моё имя. И смеётся. Громко, звонко и заливисто. Как же я люблю этот звук. Искренняя радость играет на струнах тёмной души. Неохотно открываю глаза и потягиваюсь, недовольно бурча:

— Дались тебе эти бабуины двуногие!

— Как тебе не стыдно! — нежная улыбка играет на прекрасном лице темноволосой волчицы. Ласковая, тёплая, мягкая. Лучик весеннего солнца, прорезающий зимние сумерки. Тамаска стоит в дверях моей комнаты. Сильные натруженные руки упираются в полные бока. Жена вожака всегда была в теле. Пышная аппетитная булочка. Высокая, крепкая, ладная барышня необычно красива. Тёмные прямые волосы собраны в тугую косу. Смуглая чистая кожа. Ярко очерченные смоляные брови изящно разлетаются к вискам. Огромные чёрные глаза, обрамлённые густыми ресницами. Необъятная вселенная и океан доброты скрываются в антрацитовой глубине. Крохотные морщинки прячутся в уголках бездонных очей. Волчица улавливает запах кислого перегара, недовольно фыркает и кривит губы. Попал.«Никакой пощады!» — «кричит» взгляд матери. Тама терпеть не может алкоголь. И все мои градусные «прогулки» сурово наказываются тяжёлой работой. Чёрт!