Книга Секреты Примроуз-сквер 1, страница 13 – Татьяна Лаас

Декстер удивленно приподнял брови и явно хотел поинтересоваться, откуда Йену известны такие тонкости жизни ларов, но тут дверь открылась, и дворецкий Шейлов лэс Нильсон еле сдержал свое недовольство:

— Инспектор Вуд, лар Шейл не принимает никого до обеда.

Вуд натянуто улыбнулся:

— Нас ему придется принять, лэс Нильсон. Разбудите, пожалуйста, своего хозяина, или это сделаю я. У нас есть ордер.

Дворецкий скривился и все же пропустил полицейский в холл:

— Прошу проследовать в утреннюю гостиную, лэсы.

Вуд кивнул:

— Не стоит беспокоиться — дорогу мы найдем сами, я еще не забыл, где находится гостиная.

Он демонстративно поставил свой зонт-трость в подставку и повесил шляпу на вешалку.

Утреннюю гостиную Шейлов за месяц, проведенный на участке на Примроуз-сквер, Йен изучил досконально — дубовые панели, зеленый шелк обивки на стенах, картины и фотографии модных ныне премикаэлитов (Йен как-то вел дело о подделке картин и теперь хорошо разбирался в современных живописцах), мебель работы Черридейлов — старинная, удобная, старательно не обновлявшаяся — с потертостями на обивке и царапинами на ручках. В гостиной было холодно — камин не был растоплен. Этим утром гостей не ждали, и присылать горничную для растопки камина ради каких-то полицейских дворецкий не собирался. Хеттер встал у окна, рассеянно оглядывая комнату — вряд ли он когда-то видел такой богатый интерьер, Декстер ходил вдоль стен, рассматривая картины и изредка фыркая. Особенно Декстера впечатлила купающаяся Лилит и «Лара с гепардом», на которой была изображена полуобнаженная девушка, спящая в саду. Детектив обернулся на Йена, замершего у камина:

— Это вообще законно?

Йен задумчиво кивнул:

— Да. Даже фотографии законны.

— Разврат, — пробурчал Хеттер.

Йен ему возразил:

— Разврат продают на Медоуз-стрит, а тут высокое искусство, Хеттер. Большая разница.

— И все равно, вешать такие картинки дома разврат, — остался при своем мнении констебль. Декстер же продолжил ходить по гостиной — несмотря на многочисленные кресла с кружевными салфетками на изголовьях, садиться было нельзя — они же всего лишь полицейские.

Недовольный лар Шейл спустился в гостиную через полчаса, и это было весьма любезно с его стороны — он мог и пару часов их продержать в ожидании, лары по утрам еще и ванны принимают. Выглядел молодой Шейл откровенно помято — лицо чуть отекло, под глазами залегли темные мешки. Глаза покраснели, на подбородке была щетина. Длинные черные волосы лар собрал в низкий хвост. Йен чуть скривился — от Шейла несло огнем, одеколоном и перегаром, причем последний запах преобладал. Впрочем, одет был лар при этом весьма прилично — дорогой, безупречного кроя костюм, выгодно подчеркивающий фигуру, белоснежная рубашка, сиреневый жилет и эффектно завязанный галстук — Йен до сих пор так и не освоил этонский узел, положенный в торжественных случаях. Дед, научивший Йена множеству премудростей этикета, завязывать галстуки тоже не умел — за неимением последних.

Лар Вэл устало опустился в ближайшее кресло, предлагать присесть детективам ему и в голову не пришло:

— Весьма недоброе утро, лэсы. Я уже начинаю думать, что зря разрешил вам, инспектор Вуд, обращаться ко мне за помощью — вы начинаете злоупотреблять моим гостеприимством.

— И вам доброго утра, лар Шейл, — старательно кротко сказал Йен — не в его интересах допускать хоть какую-то бестактность: в особняке полно лакеев, а лететь с крыльца больно и стыдно. Да, потом всегда можно вернуться с ордером и поставить на уши весь особняк, арестовывая обидчиков-лакеев, но арестовать отдавшего приказ лара никто не позволит... А в участке потом долго будут вспоминать сию оплошность, высмеивая при любом случае. Йену-то что, ему тут после расследования убийств Безумца не работать, а вот парням придется туго.