Книга Мой муж – Тёмный Властелин и другие бытовые проблемы, страница 29 – Юлия Арниева

— Есть хочется, — констатировала я, чувствуя, как желудок напоминает о себе. — И пить. Горячего чего-нибудь.

О, как же я мечтала о кофе! О крепком, ароматном кофе с молоком и сахаром, налитом в мою любимую керамическую кружку. Я почти чувствовала его вкус на языке, слышала шипение кофемашины, видела поднимающийся пар…

— Хватит пускать слюни, — оборвал мои фантазии Яспер. — Кофе здесь не растёт. Но чай найти можно. Видела вчера, когда убирались — на одной из полок остались связки трав. Некоторые из них вполне годятся для заварки.

— Чай, — повторила я, и это слово показалось мне почти волшебным. — Да, согласна на чай. Горячий чай. Сейчас разожгу печь и…

Я осеклась, глядя на массивную каменную печь в углу. Вчера мы её не трогали, решив, что разберёмся утром. И вот утро наступило, а я понятия не имела, как обращаться с этим чудовищем средневековой инженерии.

— Ты хоть раз в жизни печь топила? — с подозрением спросил Яспер.

— Нет, — честно призналась я. — У меня дома была плита. Повернул ручку — есть огонь. Повернул обратно — нет огня. Всё просто.

— Чудесно, — протянул кот. — Значит, сейчас будет познавательно.

Я подошла к печи и открыла массивную чугунную дверцу. Внутри лежала зола и несколько обгорелых головешек. Логика подсказывала, что нужны дрова, растопка и огонь. С дровами проблем не было — во дворе валялось достаточно сухих веток. Растопку я нашла в виде сухих щепок и бересты, которые аккуратно сложила пирамидкой в печи. А вот с огнём…

— Как здесь разжигают огонь? — спросила я у Яспера. — У меня же нет спичек или зажигалки.

— Кремень и огниво, — ответил он. — Должны быть где-то рядом с печью. Старая Мирита не могла обходиться без них.

После недолгих поисков я нашла кремень и металлическую пластину в нише у печи. Принцип был понятен: нужно высекать искры, ударяя кремнем о металл. На практике оказалось гораздо сложнее. Я била и била, но искры либо не летели вообще, либо гасли, не долетев до растопки.

— Сильнее, — комментировал Яспер. — Нет, не туда бей. Под другим углом. Боги, да дай я покажу… а, нет, у меня же лапы.

— Очень полезные комментарии, спасибо! — огрызнулась я, в очередной раз промахиваясь.

Наконец, после бесчисленных попыток, одна из искр попала на бересту. Я бросилась раздувать крошечный огонёк, который дразняще вспыхивал и гас. Дуй сильнее — гаснет. Дуй слабее — тоже гаснет. Но, в конце концов, пламя разгорелось, перекинулось на щепки, потом на более крупные ветки.

— Получилось! — торжествующе объявила я, закрывая дверцу.

Торжество длилось ровно минуту. Потом из всех щелей печи начал валить дым. Не в трубу, нет — прямо в комнату. Густой, едкий дым, от которого защипало глаза и начался кашель.

— Закрой поддувало! — закашлялся Яспер. — Или открой заслонку! Или… я не знаю, делай что-нибудь!

Я металась вокруг печи, дёргая все ручки и заслонки, какие только находила, но дыма становилось только больше. В итоге мне пришлось распахнуть дверь, чтобы хоть как-то проветрить помещение. Печь я залила водой из ведра, и огонь погас с сердитым шипением.

Когда дым, наконец, рассеялся, я вышла на крыльцо и рухнула прямо на траву. Лицо было чёрным от копоти, одежда пропахла дымом, глаза слезились, а в горле першило. Я лежала на спине, глядя в серое небо, и чувствовала, как подступают слёзы — не от дыма, а от чистого отчаяния.