Онлайн книга «Мышеловка для троих»
|
— Тай, когда я вышла из ванной и обошла кровать, эта псевдогорничная, — я кивнула на Гарана, — как раз торопливо размешивала в воде яд, без конца косясь на кровать. Понимаешь, что это означает? Сиреневые глаза Тая сначала прищурились, а потом медленно потемнели от осознания: — Его послал сюда тот, кто знал, что тебе стало плохо и ты отдыхаешь. * * * Мы вчетвером молча сидели за накрытым к позднему ужину столом. Ну как ужину, скорее перекусу: сыр, ветчина, какие-то пирожки, фрукты и напиток, пахнущий молоком и карамелью. Стол накрывал молодой смазливый паренек, исподтишка бросающий на меня призывные взгляды. Закончив работу, он отрапортовал о том, что стол накрыт и что если мы хотим еще чего-то, то нам стоит только сказать, он все добудет. При этом парень смотрел сугубо мне в лицо. И, чуть помявшись, тихо добавил: — Я слышал о том, что сегодня едва не произошло. Если хотите, я попробую все, что вам принес. Если пища отравлена… Я махнула рукой, прерывая его сбивчивую речь: — Не нужно, спасибо. Ты можешь идти. Если вдруг понадобишься, я тебя позову. Паренек, на вид не более шестнадцати — семнадцати лет, с гораздо более длинными, чем я привыкла видеть у мужчин, золотисто-рыжими локонами, уложенными на голове идеальными волнами, просиял, поклонился и выскочил за дверь. А я вздохнула. Такое отношение мне было в дикость. Одно дело слышать от кого-то, что мужчин с раннего детства приучают во всем угождать женщинам, а совсем другое ощутить это на собственной шкуре. Льстивое угодничество вызывало у меня чувство гадливости. Сегодняшний день прошел для меня под знаком непрекращающегося кошмара. Сначала тяжелая остановка на Совете. Потом головная боль и отключка. Попытка отравления. А потом я в течение нескольких часов сидела в одиночестве и дожидалась, пока вернутся с допроса Гарана мои парни. Меня в допросную единодушно не допустили. Пришлось мне удовольствоваться тишиной и пластиковым листом, на котором я пыталась вычертить хотя бы приблизительно жизнеспособный план по поимке заговорщиков. Все оказалось намного серьезнее и сложнее, чем мы с ребятами предполагали, пока летели к Иттее. В чьи-то планы совершенно не входило возвращение на планету живого отпрыска последнего правящего рода. Кто-то слишком сильно рвался к власти. Вот я и сидела, ломала голову над тем, кто это может быть и как добыть против него доказательства. Тай меня уверял, что он волен казнить любого, никому не доказывая его вину. Я считала, что в нашем положении это глупо и может только сильнее настроить против правящего рода иттейцев. Если уж казнить, то надо знать не только за что, но и привести обществу неопровержимые доказательства вины. Тогда Иттея постепенно смирится с происходящим. В противном случае нас просто сомнут и затопчут в угоду чужим амбициям. Все осложняло то, что на момент нашего возвращения на планете не было как такового правящего рода. Всем заправлял Совет. Вроде как все были равны. Вот только, как я подозревала, кто-то был равнее других. Кто-то прятался в тени, за спинкой кресла в Совете и дергал за ниточки, как заправский кукловод. И этого кого-то следовало вычислить как можно быстрее. За столом по-прежнему висела тишина. Такая густая, что хоть ножом ее режь. Нурген вообще сидел, повесив голову. Макс задумчиво вертел в пальцах столовый нож. Серебристая полоска металла юркой рыбкой мелькала в его пальцах. Тай отрешенно смотрел в никуда. |