Книга Развод. Не прощу за, страница 14 – Екатерина Гераскина

— Всё будет нормально, — отрезал я.

Тело пошло волной, я обратился драконом и взмыл в небо. Ветер хлестал по чешуе, а сердце колотилось в груди глухим боевым барабаном.

Через сутки тяжело опустился у линии обороны. Деревня, которую занял генерал Нормийский, была превращена в аванпост Имперских войск.

С высоты не было видно ни одного разлома, ни портала. Всё выглядело спокойно. Но я знал — это только видимость.

Меня окружили воины западного фронта.

— Проведите меня к вашему генералу, — бросил я отрывисто. — Доложите: генерал Имперской армии, Арагон Дрэдмор, требует разговора.

Воин отдал честь. Вскоре меня, в сопровождении караула, провели в сторону каменного дома в центре деревни.

Скорее всего, когда-то это был дом старосты. Теперь он стал штабом генерала.

Дверь в кабинет скрипнула, обо мне доложили и ту же впустил внутрь.

Генерал Нормийский поднялся из-за стола. Его взгляд мгновенно ожесточился. Одним резким движением он велел всем советникам и адъютанту покинуть кабинет.

— Вон. Все.

Военные молча подчинились. Вскоре дверь закрылась, и в комнате остались лишь мы двое.

Нормийский свернул разложенные на столе карты, аккуратно сложил их в сторону. Помедлил, потом кивнул на кресло:

— Садись.

Я остался стоять.

Он прошёл к бару, налил себе крепкого. Задержался. Тень метнулась по его лицу. Он был старше меня на полсотни лет. Седой, но все еще крепкий дракон.

— Этот разговор будет не из приятных, — глухо сказал он, поворачиваясь ко мне. — И, видят боги, я не хотел быть тем, кто принесёт эту весть.

Я молчал. Сжал зубы так, что заскрипели.

— Твой единственный наследник… не только пропал без вести. Он погиб, Арагон. Весть уже отправлена домой.

Только одно слово вырвалось у меня:

— Когда?

— Месяц назад. Его сороковая группа попали в окружение. Твой сын остался прикрывать отступление отряда. Дрался до конца. Его тело не нашли. Мы искали до последнего. Я лично занимался поисками его или того, что от него могло остаться. Прочесал всю местность. Но… ничего.

Я закрыл глаза. По венам разлилась лава. Дракон ментально рычал и выл. Раздирал грудину в кровавые клочья.

Я не позволил ни одной эмоции вырваться наружу. Ни боли. Ни крика. Ни ярости.

— Садись, — тот поставил бокал на стол.  — Возьми.

Но у меня перед глазами встал образ… Кьяры. Моей жены. Моей истинной.

Как она будет смотреть на меня, когда узнает?

Сможет ли вынести?

Нет. Она не выдержит. Я видел, как в её глазах ещё дома — свет угасал от страха за сына. Теперь… теперь она потеряет рассудок от горя. Я разнес в хлам ее душу. Разорвал ей сердце предательством. А теперь потеря единственного сына просто добьет ее.

Я стоял, сжав кулаки так.

— Где именно это произошло? — хрипло спросил я.

— Под Брайнгольмом. Твари вырвались из разлома. Его отряд принял удар первым.

Я кивнул. Одно короткое движение.

— Твой парень герой.

— Каждый герой, это ошибка генерала.

Тот скривился. Но знал, что я прав. Он должен был предотвратить, предусмотреть.

— Только мне его это не вернет.

— Война. Ты сам знаешь, как всё бывает, — сказал Нормийский. — На всё воля богов.

«Или императора», — холодно подумал я.

Я сел напротив. Сжал руку в кулак и на миг коснулся им губ, удерживая боль и ярость внутри.

— Почему не сообщил сразу? Знал, что это мой сын.

— У тебя самого был прорыв. Мне доложили. Тяжёлая битва. Потом ещё одна. Куда тебе? Генерал должен оставаться с холодной головой. А если бы ты сорвался с места? Бесполезно. Нецелесообразно. У меня здесь все ресурсы были. Это моя территория. А ты нужен был там.