Книга Развод. Не прощу за, страница 21 – Екатерина Гераскина

Я чуть не захлебнулась от возмущения.

Боги, да что за ересь тут творится?!

Первый раз я возненавидела Императора, когда узнала, что его предки истребляли ведьм. Второй раз — когда услышала про этот грязный указ.

В голове не осталось ни одного цензурного слова.

— А как же истинные, что ждут дома? — выдохнула я, глядя прямо на девчонку.

— А это уж не моего ума дело, — беззаботно отмахнулась она. — Ой, чего ты так смотришь на меня? Не хочешь — не спи с Бертраном. Только все же под крылом мужчины спокойнее и сытнее, чем так. А там гляди и подарит чего.

Я стиснула зубы, так что заболела челюсть. То, что я услышала, всколыхнуло во мне бурю эмоций.

Пришлось усилием воли подавить их. Я заставила себя улыбнуться, хотя, если приглядеться внимательнее, моя «улыбка» походила скорее на оскал.

— Скажи… а ты знала Алекса? — спросила я у девчонки. Имя вырвалось шёпотом, но внутри всё дрогнуло. — Самергрина… — я вспомнила, что муж говорил: наш сын служил под моей фамилией.

Брови девушки удивлённо поползли вверх. Да, она знала его. Я видела это по её глазам. А потом тень печали легла на ее лицо.

— Скажи… к нему тоже была представлена особая девушка? — я смотрела прямо в лицо, жадно ловя каждую реакцию. Что если у него была девушка и она была беременная от него. У меня тогда будет внук. Продолжение моего Алекса.

— Ну… он же всего лишь младший офицер… был, так что не положено вроде как, но у него…

— Леди! — холодный властный голос оборвал девчонку на полуслове.

Я резко обернулась.

Я выпрямилась, будто меня ударили по спине.

Передо мной стоял генерал. Тот самый, Нормийский.

В возрасте, коротко стриженный, седеющий. Взгляд проницательный, суровый. Лицо — словно высеченное из камня. Чёрная строгая форма, ни лишней детали. Лишь нашивки и погоны говорили о высоком чине и стать, конечно.

Типичный военный, для которого приказ всегда важнее чувств.

— Так это вы прибыли на телеге вместе с провизией, — сказал он, не отводя глаз.

— Да, — ответила я.

— Я так понимаю, раз вы интересуетесь Алексом Самергрином, то вы его мать.

— Да.

Генерал перевёл взгляд на девчонку.

— Мия, тебе заняться нечем. Слишком много треплешь языком. Вечером жди с проверкой.

Та пискнула, вытянулась стрункой, опустила глаза. И ретировалась, боком-боком, даже не смея поворачиваться к генералу спиной.

Мы остались вдвоём в коридоре.

— Леди Дрэдмор, — он произнёс мою фамилию чётко. — пройдёмте со мной в кабинет.

Он развернулся, указывая рукой направление. Я подчинилась.

Отметила про себя, что тот был в курсе настоящей личности Алекса. И сразу понял, кто я.

Мы вышли на улицу. Я внимательно рассматривала деревню. Раньше здесь наверняка кипела жизнь: жили семьи, дети бегали по дворам. Теперь это военный аванпост. Каменные дома, двухэтажные и одноэтажные. Простые, ничем не выделяющиеся и ни одного гражданского лица. Только воины, оружейники, целительницы.

Генералу отдавали честь. Его приветствовали. Он держал руки за спиной, шагал размеренно, а я шла следом.

Мы дошли до самого лучшего здания в деревне. У каменного крыльца стоял караул. Совсем молодой парень. Ровесник моего сына.

Любое напоминание о моем сыне отдавало болью.

Я держалась из последних сил.

Всю дорогу до форта, эти четыре дня в пути — я словно выпадала из реальности. Ела, потому что надо. Пила, потому что надо. Спала, потому что тело само падало. Я двигалась только ради одной цели. Проститься с сыном.