Книга Неистовый голод, страница 40 – Сюзанна Райт

Марсия посмотрела так, словно она драматизировала ситуацию.

— Франческа, ты же знаешь, я не люблю сарказм.

Бред взял Фрэнки за локоть и тихо сказал:

— У неё добрые намерения.

Неужели? В тот момент Фрэнки было всё равно. Она устала и была разочарованной, так что терпения ещё раз защищать выбранную профессию не было. Поэтому была у бабушки с дедушкой недолго.

Как раз, когда она прощалась с Джеффри, Марсия произнесла слова, которые заставили Фрэнки заскрежетать зубами.

— Прежде чем уйдёшь, я хотела бы узнать информацию о Лидии.

Мысленно готовясь к спору, Фрэнки сказала:

— Нет.

— Франческа…

— Уже поздно.

Марсия напряглась.

— Ты встречалась с ней? — В её глазах вспыхнул гнев. — Ты проигнорировала меня?

Фрэнки устало вздохнула.

— Это такая уж большая проблема, что я хотела встретиться с родственниками, которых не помню? Тебе не кажется естественным, что у меня возникли вопросы? Честно?

— Эти волки…

— Не просят много. Поставь себя на их место? Что, если бы ты была при смерти и захотела увидеть меня хотя бы раз. Это преступление?

— Ты ходила к этой женщине, да? Айрис. Ты ходила повидаться с ней. Как ты могла так поступить со мной?

— Я ничего с тобой не делала. И поступила так не для того, чтобы досадить тебе или причинить боль. Это не имеет к тебе никакого отношения. — Но Марсии определённо нравилось говорить о себе.

— Разве для тебя не имеет значения, что твоя мать мертва из-за её сына? Если бы она не спарилась с ним…

— Я бы тогда не родилась. Разве это не имеет для тебя значения?

Тогда вмешался Джеффри.

— Франческа, ты знаешь, что мы любим тебя. Возможно, ты не хочешь причинять нам боль, но эта ситуация действительно ранит.

Фрэнки посмотрела на него.

— Мне жаль.

— Мне так не кажется, — отрезала Марсия. — Разве ты не видишь, что они звери? Они варвары. Безжалостные. Мерзкие.

— Они люди, — сказала Фрэнки. — Они пьют кофе, играют в видеоигры, пекут печенье и смотрят телевизор.

Они просто случайно превращаются в животных — ничего особенного.

— Ты больше их не увидишь, Франческа, я этого не допущу.

Опять это дерьмо? Фрэнки вздохнула.

— Я иду домой. Хорошего вам дня.

Она вышла из комнаты и направилась по коридору.

Бред побежал за ней и схватил за руку.

— Фрэнки, подожди. Ты должна понять, почему им больно.

— Это не должно причинять им боль. Я не тычу им этим в лицо. Я не живу на территории стаи и не осуждаю семью. И я не позволю, чтобы меня заставляли чувствовать вину. Ни они, ни ты.

— Я не пытаюсь заставить тебя чувствовать себя виноватой. Я просто не одобряю этого. И они никогда не одобрят.

— В том-то и дело, Бред. Я не прошу благословения. Я понимаю, что им тяжело, поэтому мне и в голову не приходило ожидать, что они отнесутся к этому нормально — это было бы несправедливо. Я просто хочу, чтобы они оставили меня в покое. Но нет… ни по поводу этого, ни по поводу любого моего решения, которое им не понравится. В конце концов, им виднее. Я живу в стране фантазий, где я скульптор.

— Фрэнки…

— Мне нужно идти, увидимся позже.

Она высвободила руку и ушла.

От гнева мышцы сводило всю дорогу домой. Но уже на подъезде гнев иссяк. Она больше не злилась. Просто устала и опечалилась. Казалось, что независимо от того, какой выбор она сделала, кого-то разочаровывала.

В любое другое время она бы заперлась в студии и погрузилась в собственный мир, работая над скульптурой. Но рука ещё болела, и Фрэнки не могла этого сделать. Поэтому налила себе бокал красного вина и направилась во внутренний дворик на террасу. Дул прохладный ветерок, поэтому она подбросила несколько поленьев в костёр, а затем устроилась в одном из кресел-качалок. Фрэнки вздохнула, почувствовав спиной согретое солнцем дерево и запахи древесного дыма, трав и благоухающих цветов.