Книга Неудачное попадание, страница 2 – Арина Фенно

Второй удар по моей психике был связан с магией. Оказалось, что по прибытии в Солгас магия покидает всех попаданок — полностью и необратимо. Это было как утрата части себя, ведь с магией я была связана с детства. Но что иронично, чем больше у тебя мужей, тем больше льгот от государства! Серьёзно, видимо, здесь считают, что семейное количество напрямую отражает твои «особые» потребности.

В Нильгасе меня даже устроили на что-то вроде официального инструктажа. «Ты — человек? Великолепно!» — радостно объявили мне, словно это большой повод для счастья. В местной иерархии женщины миниатюрного телосложения считаются эталоном, хотя в мире без магии я, честно говоря, чувствую себя хрупкой. Норки, в отличие от людей, выглядят как сплошные мышцы, серокожие и с каменными лицами. И всё же — те же люди, только в более «усиленной» версии.

По поводу власти. Здесь нет императора, только король, окружённый советом приближённых аристократов, которых он может заменять каждые пять лет. Никакой демократии! Всё решает монарх, а остальные — лишь для совета.

Слушая их, я чувствовала полное безразличие. Успокоительные сделали своё дело, и эмоций во мне не осталось, только лёгкая тоска и угасшая истерика. Здесь всех попаданок пичкали успокоительными, а то истерик слишком много вначале.

Меня направили в учебное заведение — академию, в которой я теперь должна была «адаптироваться» к этому миру. Настоящие занятия начинались только через полторы недели, а пока мне предстояло просто осваиваться здесь, словно я и впрямь студентка, только без понятия, зачем всё это мне.

Академия предстала передо мной как будто обетованное убежище, укрытое в тени высоких деревьев, окружённое безмятежными садами, обещающее покой. Но даже её красота не могла прогнать ту тень, которая окутывала моё сердце. Всё здесь казалось идеальным: зелёные парки, ухоженные дорожки, величественные здания, построенные так, что при взгляде на них замираешь от их величия. Но всё это будто подчёркивало, как я здесь одинока. Я чувствовала, что эти каменные стены — не дом, а крепость, которая надёжно удерживала меня в новом мире, ставшем для меня настоящей тюрьмой.

Скоро по этим дорожкам будут ходить студенты, будут звучать разговоры и смех, а для меня всё оставалось серым лабиринтом, из которого не было выхода. Каждый уголок этой академии мне казался чем-то чужим. Одиночество не покидало меня ни на мгновение, и каждый вечер только усугублял это чувство.

Эти полторы недели прошли под присмотром трёх профессоров, которые с таким отчаянием и поспешностью пытались адаптировать меня, словно моя жизнь зависела от каждого дня. С первых же минут они говорили, что времени у нас мало, что я должна понять и освоить основы культуры и обычаев этого мира. Как ни странно, я понимала их язык и даже письмо — в голове вдруг возникли знания, которых раньше не было, как будто меня кто-то заранее подготовил. Они рассказывали о правилах, ценностях и ограничениях, особенно тех, что касались женщин. Чем больше я слушала, тем сильнее мне хотелось протестовать — оказалось, что для местных девушек здесь создано множество правил, в которых они, тем не менее, чувствовали себя как королевы. Но иномирянкам, таким как я, приходилось куда сложнее.

Во-первых, у нас не было стартового капитала, никакой поддержки от семьи, как у них. Государство обеспечивало нас всего на год, а дальше — милости просим к мужу, потому что здесь, в Солгасе, главенствующее правило заключалось в одном простом, как удар молота, запрете: женщинам запрещено работать. Здесь никто не позволит женщине работать ни за какие деньги. Единственный способ заработать без брака — это самая древняя профессия, и уж как ни странно, это было единственным «исключением» в их правилах. Поначалу это повергло меня в шок, но я постаралась принять их «порядки» хоть как-то. Да, я могла понять, почему местные мужчины хотят подталкивать женщин к созданию семьи, ведь женщин здесь и правда мало. Но что мне казалось ещё более странным — сами девушки в этом мире не стремились к работе. У них даже мыслей не возникало о профессии или карьере, и никто здесь не считал, что это им вообще нужно.