Книга Неудачное попадание, страница 249 – Арина Фенно

Я был для неё просто расходником? Средством для выживания?

Так наши женщины всегда относились к мужчинам. Они не особо волнуются о чувствах или о здоровье своих пар. Мы всегда были на втором или третьем месте.

Но Анриэль…

Она казалась другой.

Я не мог ошибиться.

Когда она заговорила со мной через бумагу, задавая вопросы о моём состоянии, облегчение хлынуло волной.

Она не забыла.

Она беспокоилась.

После короткого разговора она пообещала привести лекаря.

Но вопросы об ордене напугали…

Я не знал как мне объяснить мой жизненный уклад… Поймет ли она меня?

Вряд ли…

Я почувствовал, как что-то внутри меня сдвинулось.

Но она стоила всего этого…

Анриэль

Я нервно шагала по комнате, пытаясь успокоить себя.

После встречи с Хантом в груди всё ещё бурлили эмоции. Я радовалась, что он жив, но меня мучили вопросы — что с ним произошло после того, как он донёс меня до границы? Как он получил травму горла? Что с ним сделали, пока я лежала без сознания?

Эти мысли не давали покоя…

Я решила принять ванну, чтобы хоть немного расслабиться.

Моя новая ванная комната оказалась просторной, с мраморным полом и золотистой отделкой. Вода в наполненной ванне была теплой, но я всё равно вздрагивала, когда погружалась в неё. Тело всё ещё оставалось слабым, мышцы отзывались ноющей болью, но это было терпимо.

Я закрыла глаза, погружая лицо в тёплую воду, и попыталась отогнать из головы всю путаницу.

Но получилось не очень.

Как только я вернулась в свою комнату, улеглась в кровать, меня накрыло снова.

Я смотрела в потолок, укрывшись одеялом, и чувствовала, как сердце тяжело стучит.

Вечером — снова разговор с Хантом.

Я ждала этого.

Мне хотелось услышать ответы.

Хотя… он ведь не мог говорить.

Я вздохнула, обхватывая себя руками.

Парни по очереди заходили ко мне в комнату. Они почти не отходили, всегда кто-то был рядом. Иногда отлучались по делам, но ненадолго.

Я понимала, как сильно они переживают, но в этот раз я не могла молчать.

Днём я уже рассказала всю правду о похищении: за этим стоял Каллем, а Хант не был виноват. Его наняли как проводника, и он ничего не знал о планах похитителей.

Но мужья хотели услышать это от него лично.

Особенно Дрейк.

Он хотел убедиться, что я не ошибаюсь.

И я согласилась.

Потому что, несмотря на то что я верила в слова Ханта, я понимала — мужчины тоже имеют право знать правду и оценить эту ситуацию с другой стороны.

Я видела, как мои мужчины наконец-то начали оживать, стряхивая с себя тяжёлый груз последних недель. Словно весенний ветер пробудил их от долгого сна, разгоняя тени, что сгустились в наших сердцах.

Дрейк снова стал самим собой — цепким, внимательным, с той искрой в глазах, что всегда загоралась, когда он брался за дело. Его старые следовательские привычки ожили: он ходил по комнате, хмуря брови, теребя в руках потёртый кожаный блокнот, который давно стал его талисманом. Я слышала, как он бормотал что-то себе под нос, выстраивая в голове цепочки фактов, — его долг и профессия снова взяли верх, и это грело мне душу.

Алан же… С ним было сложнее. Я всё ещё волновалась, глядя, как он борется с собой. Его ненависть, что полыхала ярче костра в тот день, когда он впервые увидел Ханта, наконец-то начала тлеть, а не гореть. Он сидел у окна, скрестив руки, и смотрел на заснеженный двор, где ветер гнал мелкие вихри позёмки. Обычно нежный, ласковый, с мягкой улыбкой, что могла растопить любой лёд, он всегда был моей тихой гаванью. Но эта проклятая история вытолкнула его за пределы привычного — туда, где я едва узнавала его. И всё же сегодня в его взгляде мелькнула тень прежнего спокойствия, и я цеплялась за неё, как за спасательный круг.