Книга Жена приговорённого, страница 100 – Глория Эймс

Лирне повернулся к нам, держа в каждой руке по чашке с чаем.

— Как же меня выбивает из колеи всё это! Что теперь делать?!

— Будем проверять дальше... - ответил Алзейн, принимая чашку и передавая мне.

Сделав глоток, я окинула кабинет магистра Лирне взглядом. Старые шкафы, давно не было ремонта. Типичный захолустный ковен. Но внезапно я заметила в глубине комнаты нечто неожиданное.

Яркий огонь свечей позволял разглядеть всё пространство кабинета, в том числе и дальнюю стену. Её почти полностью закрывал огромный старинный гобелен, на котором было вышито сухое узловатое дерево. А на скрюченной ветке сидел чёрный верравен с жутким человеческим взглядом.

Проследив за моим взглядом, Алзейн сразу забыл о чае и подошёл к гобелену:

— Лирне, а откуда это у вас?

— Досталось вместе с обстановкой от прежнего главы, — беззаботно ответил магистр.

— А почему вы спрашиваете?

— Интересная вышивка, таких сейчас не делают, — Алзейн погладил гобелен кончиками пальцев. — Даснеларский шелк!

— О, да, тонкая работа, поэтому не стал убирать. Хотя, если честно, мне не по себе от этой птицы, когда нахожусь здесь один, — признался Лирне. — Поэтому зажигаю так много свечей.

— Это ведь не просто ворон? — спросила я. — Здесь вышит настоящий верравен?

— Да, похоже на то, — согласился Лирне. — Возможно, гобелен изображает легенду о Великом Верравене.

— Просто сказки, — отмахнулся Алзейн

— Не скажите! Думаю, кто-то всё-таки способен был в прежние времена на такое.

— Невозможно, — возразил Алзейн. — Нужно слишком много магических усилий.

— Вы так думаете? — загадочно улыбнулся Лирне.

В мерцании свечей его светлые волосы казались почти белыми, до седины, а глаза с расширенными зрачками — наоборот, очень тёмными. Он удивительно контрастировал с чёрным вороном на гобелене, глаза которого были вышиты блестящим белым шёлком и оттого казались ещё страшнее.

— Расскажите мне эту легенду, — попросила я, уже чувствуя, как по спине бегут мурашки в предвкушении жутковатых подробностей.

— Местное предание о маге, что смог стать верравеном, — небрежно ответил Алзейн.

— Не портите историю, — перебил Лирне. — Лучше я расскажу! Итак, в давние времена один маг, живший вблизи Гнилой Топи, позавидовал верравенам — они то бродили тенями по равнине, то обращались в огромных птиц и целыми стаями перелетали в те места, что им нравились. Там, где селились верравены, никакие другие птицы жить не могли, да и люди порой покидали свои жилища — так все их боялись. Маг захотел обладать такой же силой и так же устрашать всех вокруг.

И маг сумел превратиться в существо-тень? Как такое возможно?! — поразилась я.

— Естественно, никак, — со смешком заметил Алзейн. — Ладно, говорите дальше.

— Так вот, — продолжил Лирне. — Маг стал не просто верравеном, а Великим Верравеном — после первого обращения он мог принимать любое обличье.

Превращался в любое животное или человека, жил чужой жизнью, сколько хотел.

И что самое необычное — в обращённом виде он становился невосприимчив к любым заклятьям — словно глух к любому магическому слову! Говорят, он до сих пор летает над Топью.

Лирне замолчал, но его слова продолжали эхом звучать в моей голове. «Глух к магическому слову...» Ковен Глухого Ворона! Возможно, последователи Великого Верравена так называют себя!