Книга Развод: я сжигаю мосты, страница 18 – Карина Семёнова

«Да-а-а. Это вам не Миза». Я вздохнула. Предок нынешнего короля Мизы, пятнадцатый правитель династии, в своё время, больше двухсот столетий назад, завоевал и присоединил к владениям несколько разрозненных земель. И каждая из этих земель внесла свою лепту в развитие и укрепление королевства: где-то хорошо было развито сельское хозяйство, где-то разрабатывалась руда и крепло славное кузнечное дело, где-то ювелирное мастерство. К тому же по всей стране по строгому повелению короля, как драгоценные жемчужины, собирали одарённых, обладающих магией, чтобы их способности всецело использовать на благо королевства. Уже через несколько десятилетий Миза превратилась в мощное государство с востребованными для внешней торговли товарами и, самое главное, развитыми технологиями, особенно магическими. В результате и люди в Мизе стали жить значительно лучше, чем в соседних странах.

Джанс не мог похвалиться такими успехами. Моей стране практически нечего предложить соседям. А родной Айли — маленький город на западе Джанса — и вовсе ничем не примечателен. Но я всё равно любила его, и когда за окном увидела с детства знакомые бескрайние поля, щемящее чувство вперешку с тоской стало бередить душу.

«Как жаль, Великая Праматерь, как же жаль, что я возвращаюсь домой такой несчастной. А ведь какой влюблённой и беззаботной я отсюда уезжала! Бартал подарил мне крылья. Он же и жестоко их оборвал».

На Айли уже опустилась ночь. Громко звенели цикады и кузнечики, по бездонному небу чиркали звёзды и падали в синюю дымку полей. Я уговорила кучера не оставлять меня на пустой станции, а довезти до самого дома, всё равно дорога проходит рядом.

Я еле донесла чемодан до забора, да и саквояж с каждым шагом казался всё тяжелее. Наш дом выглядел по-прежнему: маленький, с местами облупившейся белой краской, но всё такой же уютный и родной. Второй этаж был погружен в темноту, но на первом в кухне ещё горел свет.

Я прошла палисадник, поднялась по скрипучим ступеням и, кусая губы, постучала в дверь. Открыла мама. Я хотела сказать «привет», но ком сдавил горло, и я только горько разрыдалась.

Я долго не позволяла себе плакать, и теперь слёзы прорвались, горячими каплями падали на ладони. Мама в гостиной усадила меня на диван, знакомый до каждой вмятинки и села рядом. Папа растерянно топтался около. Я плакала и сбивчиво рассказывала, какой Бартал подлец, как отправил меня в поездку, а сам в это время женился на другой, привёл её хозяйкой в дом, и как потом уничтожил мою душу признанием в своей подлости. Я рассказывала про лес, бурю, Кайта с его растениями и даже про учителя Эгидио. Я спешила рассказать всё-всё, до малейших подробностей, вместе со словами выплёскивая боль и обиду.

Мама силилась что-то произнести, но не могла выговорить и, закрыв лицо руками, тоже заплакала. Папа же понуро молчал и только сокрушённо вздыхал. Когда слёзы утихли, мама обняла меня и повела на кухню.

«Какое же здесь всё родное!»

Даже плитка на полу с отколотым уголочком: это я уронила тяжеленную чугунную сковородку, когда лет в девять решила, что если уж не магом, то поваром я точно стану. Но на сковородке мои кулинарные подвиги и закончилось.

И маленькая паутина в углу над шкафом на месте: папа не хочет прогонять паука, потому что «он полезный», а мама боится сама убирать паутину, «вдруг он на меня прыгнет».