Книга Притворись моей любовью, страница 118 – Карина Семёнова

— Я тоже много чего хочу. Например, чтобы декорации к графу Варкуле нарисовались сами. Почти жалею, что не дружу с МакКоллином. — Брам усмехнулся: — Может, рассказать ему о нашей выходке? А то мы с ним так сблизились, а он и не в курсе.

— Вряд ли вампир сейчас ищет друзей. У него есть дела поважнее. Но если придёшь к нему с бутыльком своей крови, может, он и будет благосклонным.

— У него кровавый буфет есть. Зачем ему моя кровь?

— Для одного интересного зелья. И не обязательно твоя, любого дракона. Ты, кстати, не знаешь, кто такая Айрин Остроули?

— Не-а, понятия не имею. А что?

— Неважно. Но лучше к МакКоллину не подходи, он будет в ближайшее время слегка нервный носиться по Академии. А возможно, наоборот, запрётся в башне, засядет рядом с буфетом или сутки напролёт будет в кровати валяться. Или витражи разглядывать.

— Какие ещё витражи? У него есть витражи?!

— Целая комната! Разве ты не видел, когда рыскал по его апартаментам?

— Нет, времени маловато было для экскурсии. МакКоллин неплохо устроился! А в моей башне почему витражей нет? Я, может, тоже хочу. Я художник, мне нужнее!

— Брам, было бы чему завидовать. Обычные окна. Я вот знаю витраж в одном великолепном замке. Так тот бесподобный витраж сделан по уникальному заказу и тянется на высоту в несколько этажей вдоль главной лестницы. И когда солнце проходит сквозь этот витраж, то вся лестница, как мозаикой, усыпана разноцветными солнечными зайчиками. А ты разве не видел приличных витражей? Младшенького сынишку Синклера Кадума не приглашают в императорский дворец?

— Приглашают, конечно.

Брам погрузился в размышления, кажется, не очень весёлые.

Ровно в назначенное время пожаловала Боллинамор, в тёмном строгом платье, собранная, серьёзная, как будто на похороны явилась.

— Я пришла, как и договаривались.

— Ну как? Уточнила что хотела.

— Уточнила. — Фейри подняла повыше нос и прошлась по гостиной, остановилась посередине, прямая как палка, и чинно сложила руки. Ни дать ни взять, королева на приёме. Сколько же в ней пафоса!

— Прекрасно! — Брам вскочил с кресла и хлопнул в ладоши. — Тогда к делу, и так задержались. Доментиан, подай «Грани»!

— Подают официанты в забегаловках, в которые ты ходишь. А я сам решу, что делать.

Я принёс из спальни шкатулку с артефактом, подошёл к фейри. Она взглянула мне прямо в лицо и задержала дыхание, словно это было тяжёлое испытание. Она медленно откинула крышку шкатулки, и её глаза на мгновение расширились. Боллинамор протянула руку к Граням.

— Только не разбей! — вскрикнул Брам так резко, что фейри испугалась и дёрнулась. Боллинамор наградила его укоризненным взглядом и снова повернулась к Граням. Она осторожно взяла артефакт двумя руками и вынула из шкатулки.

В её ладонях Грани вдруг замерцали: внутри взметнулся вихрь белых искр.

— Такого раньше не было!

— Работает, — выдохнул Кадум.

Едва он произнёс эти слова, мне показалось, что гром прогремел. Но нет — всего лишь стук в дверь.

Я сердито выдохнул, молча показал фейри и Браму на стену у входа.

— Опять?! — зашипела фейри, но Кадум уже тащил её за руку прятаться.

— Добрый вечер! А где вы были третьего сентября? — в лоб спросила уже знакомая мне уборщица Марина, как только я открыл дверь.

Первым порывом было закрыть дверь перед этим недоразумением, однако я решил уточнить, с чего вдруг такой интерес к третьему сентября. Ведь в тот день я обыскивал башню Кадума.