Книга Притворись моей любовью, страница 161 – Карина Семёнова

«Я теперь ещё и разговаривать разучилась?! Это всё его взгляд виноват!»

Доментиан снова подошёл ближе.

— Первое имя — имя отца матери, остальные — имена предков до пятого колена по мужской линии, а перед ними приставки, обозначающие степень родства. Отец эс, дед эсэ, прадед эсэс и далее. Если их перепутать, то это считается оскорблением и обычно заканчивается дуэлью.

— Вы все вопросы так решаете? Кошмар и беспредел!

— А может, наоборот, порядок? Каждый знает, что за проступок кара будет неминуемой и не когда-нибудь, не после суда, который можно и подкупить, а здесь и сейчас.

Я задумалась, никогда не рассматривала нравы демонов под таким углом. Но разговаривать о справедливости в Хаосе, я не собиралась, поэтому попыталась перевести тему.

— Так, значит, отца твоей матери тоже звали Доментиан?

Демон ответил не сразу.

— Нет.

— Как нет? Ты же сам говорил!

Я попыталась поточнее вспомнить, что он там рассказал про имена.

— Разве ты веришь всему, что говорю тебе я, демон? — Доментиан стряхнул с рукава сюртука невидимые пушинки и спросил после недолгого молчания: — Ты готова к вечеру, Лайон?

— К вечеру? — встрепенулась я. — А, да… Грани…

— Прошло достаточно времени. Ты должна уже восстановиться.

— Конечно. Я приду.

Дальше разговаривать стало не о чем, и я ушла. В комнате Рудио не было, даже записки не оставила. Может, опять умчалась на собрание в «Хохотушку», а может, ушла вместе с Нальди. В последнее время она перестала ругать его почём зря, но я не обсуждала с ней это: боялась своими расспросами нарушить ту хрупкую симпатию, которая у неё возникла.

После ужина до тренировки с Доментианом оставалось время, и ноги сами принесли меня к библиотеке. В последние дни я старалась больше читать, а то Доментиан иногда рассказывал о таких вещах, которые казались ему совершенно естественными, а я о них абсолютно ничего не знала. Надоело выглядеть несмышлёнышем в его глазах.

Страшно было находиться в месте, где две души потеряли свои тела, поэтому я спряталась за стеллажами поглубже, чтоб не видеть пустующий стол Странцелиста. Вместо библиотекаря временно дежурили студенты, но пока так никто и не решился сесть в кресло покойника.

Вдруг рядом, из прохода, послышались женские голоса.

— Представляешь, прям носком задушили.

— А как можно носком задушить?

— Да я-то откуда знаю?

— Зачем носком, если есть магия?

— Наверное, какой-то ненормальный. Помучить любит.

Разговор стих до шёпота.

— Может, это демон? Ну тот, новый преподаватель.

— Звучит правдоподобно. Демоны все ненормальные. Я, правда, до этого никогда их не встречала, но люди же не будут врать. Наверняка Странцелист увидел демона за каким-нибудь демонским непотребством и всё, нет больше Странцелиста.

Меня кольнула досада. Захотела возмутиться и заявить, что Доментиан не виноват и вообще обвинять его только потому, что он демон, несправедливо, но я придержала язык. Я ведь делала точно так же. И точно так же рассуждала, когда узнала о смерти госпожи Галгалеи.

Я села прямо на пол, подтянула ноги и положила подбородок на колени.

«Может, если бы Доментиана не обвиняли на каждом шагу во всех грехах, он бы не был таким колючим?»

Девушки ушли, я выбралась из-за стеллажей и пошла прочь. Но возникшая мысль не давала мне покоя, как надоедливая муха, жужжала в голове.