Книга Притворись моей любовью, страница 203 – Карина Семёнова

— Ирлайт, ты нашёл смутное предание, поверил и других тащишь за собой. Ты как ребёнок, брошенный и непризнанный, не нужный своей семье, ищешь защиты у сказки.

— Давно такая умная?

— Мне есть у кого поучиться, — ответила я, вспомнив, как Доментиан доводил меня подобными умозаключениями, особенно когда говорил спокойным тоном.

— Последний шанс тебе раскаяться. Откажись от него, он бы отказался. Откажись, тогда обещаю, смерть будет лёгкой. Откажись, и я буду оплакивать твою загубленную душу.

— Оплакивай свою, Ирлайт. В моей — любовь. В твоей — ненависть. Когда-то Доментиан сказал, что фейри и демоны не сильно-то и отличаются. Он прав. Зло не зависит от расы. Ты фейри, но хуже демонов.

Ирлайт в мгновение ока подскочил ко мне, наотмашь ударил по лицу. Я не усидела, свалилась на камни, едва не взвыв от боли.

— Как ты смеешь сравнивать меня с ним? Пришло твоё время. Молись, Лайон. Заката ты уже не увидишь.

Он схватил меня за волосы, заставляя подняться на ноги, поволок прочь из камеры. Ирлайт шёл так быстро! Всё, что я могла, — пытаться не упасть. Он вытащил меня в длинный тёмный коридор. Только огненные спирали, ползающие по стенам, как черви, подсвечивали его.

— Это станет уроком для таких как ты! — орал Ирлайт, дёргал за волосы, чуть не ломая мне шею. — Ты думала, жизнь проста?! Что жизнь сказка?! Получай, что заслужила. Тебе нет прощения!

Он протащил меня вперёд, выпихнул в большой освещённый огнями зал, полный фейри. Тычками Ирлайт заставил бежать до стены справа. Он пнул меня в спину, и я упала на каменную плиту, испещрённую высеченными знаками. Ладони, колени ободрались о щербатый камень, но я почти не чувствовала боли. Мой взгляд метался по рядам фейри, стоящим по обе стороны. Никто не пошевелился, чтобы помочь мне. Ни на одном лице ни капли жалости.

Над головой терялся во мраке красно-коричневый свод, а на стенах бледно мерцали рисунки, изображающие Бальбиэн. Где мы? В храме? Но у нашей богини нет храмов… Я подползла к стене, лишь бы быть подальше от фейри, но сразу же отпрянула: там в узких нишах лежали истлевшие, покрытые кожей чёрные останки.

Взвинченный, хоть и хотел казаться величественным, Ирлайт накинул капюшон и вступил на плиту. Фейри в похожих балахонах, только из простой ткани, придвинулись ближе.

Ирлайт протянул руку, и один из фейри с поклоном вложил в его ладонь нож, блеснувший смертоносной сталью.

Лайон

Ирлайт крепко сжал нож.

Из тёмного закутка вышел фейри, совсем молодой, потянул за собой на верёвке безропотную мави, и её копытца гулко застучали по каменному полу. Мави втащили на плиту. Огненный шар вспыхнул над нами, бросая на всё жуткие тени. Мави большими печальными глазами уставилась на фейри, принюхиваясь, водила из стороны в сторону мордой в мягких завитках. Она шумно дышала, и розовый язычок постоянно облизывал сухой нос. Обитательница влажных лесов, она страдала в этой горячей духоте. Так же как и я…

Мави завалили на бок, она попыталась встать, но тонкие ножки дрожали от страха. Мави беспомощно заозиралась на парня, которого, видимо, считала хозяином. Ирлайт прошептал какие-то невнятные слова, занёс над мави нож. И я сжалась в комок, зажмурилась, только бы не видеть этого кошмара. Визг пронёсся над залом, отскочил от стен, превратился в хрип.