Книга Морозко. Марфа и ледяной чародей, страница 17 – Рин Дилин

– Вот что, девка, – хмуро рассудил глава. – Ему только на раз потешиться, а нам без елизара ни дня нельзя. Поэтому сделаешь, как я велю: обрядишь в свои одежды сестру и вместо себя выдашь. Тебя в лицо из чужих никто не знает, магией при людях пользоваться запрещено, поэтому подмены супостат не заметит. Помнёт её пару недель в хоромах своих да успокоится…

– Как ловко вы всё придумали, – презрительно возразила Марфа. – Елизар при вас останется, барчонок – довольным, а моей сестре потом позор? У неё, вообще-то, жених имеется! Иван, столичного купца сын, али забыли?!

Глава поморщился до зубного скрежета:

– Не забыл. Вернётся, отправлю его с претензиями за порчу невесты к посадскому, мол, ошибочка вышла. Пусть баре между собой разбираются. Только, кажется мне, Иван возвращаться-то не собирается…

То же самое казалось и Марфе. Что Иван повеселился, а как за ограду выехал, так Настаська из головы у него и вылетела. И никаких сватов, конечно же, ждать им не следует. Но говорить об этом старосте она была не намерена: имя Ивана – сейчас единственная Настаськина защита.

– Я сестру на позорище не отдам, – упрямо нахмурилась Марфа. – Придумаю что-нибудь, чтобы барчонок от меня сам отказался.

Глава приободрился и смерил девушку ехидным взглядом:

– Придумай-придумай, мне-то всё равно: Настаська уедет или сын посадника решение сменит. Но имей в виду, если что-то иное замыслила: ты с барчонком только из деревни выедешь, я в тот же день-вечер отправлю всё твоё семейство на болота. Твои обязанности исполнять, так сказать… Разумеешь?

Марфа на это только гневно цыкнула и молча вышла из хаты.

Дома мать и Настаська заголосили-завыли на все лады, узнав про веление старосты. Отец поднялся, оперся о стол и, брызжа слюной, прошипел Марфе:

– Из-за тебя всё, паскудина! Сама проклята, и на наши головы из-за тебя беды сыплются!

И впервые девушка хлопнула о стол ладонью и грозно гаркнула:

– А ну, цыц! Сели все и успокоились! – прозвучало это так внушительно, что родные, опешив, подчинились. Марфа гораздо спокойнее продолжила: – Есть у меня задумка одна, но мне нужно ваше полное безоговорочное согласие. Станете делать, что я скажу, не задавая вопросов, зачем и почему. Когда барчонок во двор войдёт, не будет времени, чтобы вас уговаривать и объяснять, для чего это всё. Просто знайте, если я говорю, значит, так надо, ясно? Сумеем вместе сработать, как отряд в патруле, получится перехитрить супостата и при целых головах остаться…

Делать было нечего, и родня согласно покивала.

Мысли Марфы были просты: сыну посадника приелись деревенские девушки, и захотелось какой-то изюминки. Для него бы всё сошло: и непривычный елизарский наряд, и девица, облачённая в него, с мечом в руках. А раз так, то нужно показать, что в магинях нет ничего особенного. Нарядиться в сарафан-кокошник-бусики да с елейным трепетом ему в рот заглядывать. Парень посмотрит и, глядишь, остынет, разочаруется.

А нет, то на такой случай Марфа зелье припасла такой силы слабительной, что просидит барчонок в туалете несколько дней безвылазно, пока она что-нибудь другое придумает.

Вновь принялись трясти сундуки с нарядами и украшениями: всё должно было выглядеть так, что он в этом доме гость дорогой и долгожданный, как его везде встречают.