Онлайн книга «Морозко. Марфа и ледяной чародей»
|
– Дворник, разнорабочий, горничная… лучше горничная, госпожа, – перечислял голем, тыча пальцем в застывшие фигуры. Горничная… Да-да, точно, этот голем подходил лучше всех: она же в случае, если Морозу совсем занеможится, могла его раздеть и искупать, ведь так? При мысли о том, что фигура у хозяина, если судить по рукам, наверняка тоже ладная, щёки Марфы опалило румянцем, а в животе возникло странное томление. Девушка рассердилась на себя за эти неуместные мечтания, одёрнула и решительно направилась к статуе, которую повар назвал горничной. Внешний вид истукана ничем не отличался от остальных. Марфа невольно нервно хмыкнула: надо же, горничная… «Надо бы как-то отметить их, – мелькнуло в голове отрешённое, – краской помазать что ли… или имена дать…» Во второй раз руки действовали уже сами по себе: большое за то спасибо Кречету, научил схватывать всё с первого раза. Потому что второго урока обычно уже не бывает. «Магические перчатки» из силы на руки, аккуратно отодвинуть в сторону плетения… Ещё аккуратнее, нежнее, Марфа! Не торопись, не торопись… «Ничего с твоим милёнком не сделается…» Лишь когда пальцы коснулись кристалла, и сила ровным ручейком потекла в накопитель, девушка позволила себе с облегчением выдохнуть: уже скоро, Мороз Иванович, скоро… Взгляд сам собой уткнулся во всё так же неподвижно стоящего повара. Только сияющие на его морде глазища говорили о том, что он, в отличие от остальных, теперь «жив». – Приготовь для хозяина мясной бульон… – распорядилась она, но осеклась, когда не смогла вспомнить, есть ли в холодильном шкафу курица. Её резерв стремительно опустошался, и сознание начало плыть. – Или похлёбку какую, что для больных положено… Голем лёгким поклоном показал, что принял приказ и удалился. Марфа даже не успела спросить, знает ли он, где кухня расположена и умеет ли пользоваться чудо-печами… Вата в голове нарастала. С запозданием поняла, что все эти истуканы, прежде чем разрядиться, уже работали в этом доме, поэтому, конечно же, знают… Марфа подняла глаза на морду страшилища, надеясь увидеть свет в глазах, подсказавший бы, что оно «насытилось». Но нет, ещё нет… «Брунгильда», – вспыхнуло в голове женское имя. Была в школе елизаров наставница с таким именем. Брун-ги-ль-да… Вроде не шло ей, а вроде… Вот такая же это была женщина, совсем как этот истукан: рослая, внушительная, с рубленой фигурой, лицо в шрамах, челюсть квадратная, из-под вечно нахмуренных бровей глаза смотрели пристально, будто насквозь сканируя… Взгляд характерный, как у Кречета. Только глаз один видящий, и рука правая плетью висела. И не разберёшь сразу, что эта воительница так покалечена. А всё же… и её любили. Воспитанники – за справедливость, другие преподаватели – за отзывчивость. Но знала Марфа, что был у наставницы и мужчина. Любимый. Елизар-наёмник. Без постоянного места службы, перебивался случайными подработками, бродяга. Приезжал поздно ночью в школу, останавливался в комнате Брунгильды, а утром, когда ещё все спали, так же бесшумно растворялся в предрассветном сумраке. «Бруня моя, Бруня…» – называл её. Марфа не хотела подглядывать, правда, так получилось. Проснулась раньше положенного от свистящего в оконную щель сквозняка, захотела в туалет. Пошла, а там они в коридоре. Прощаются. Жаркие поцелуи, взгляды, полные тоски, любви и какой-то надежды… |