Книга Морозко. Марфа и ледяной чародей, страница 7 – Рин Дилин

Марфа молча выслушала поток брани, а после ушла, даже не подумав оправдаться, что это Бажен за ней везде таскался: кто станет слушать проклятую?

Кречету в который раз пришлось терпеть поток её слёз, по-отечески поглаживая по голове:

– Елизаров становится всё меньше, твари осаждают селения, вот правитель и обеспокоился. В браке между магами и простыми людьми редко рождаются одарённые, а между елизарами – всегда. Люди же всё опять истолковали по-своему, будто мы теперь что прокажённые… Не реви, малая, встретишь ещё свою судьбу… А нет, так может, оно и к лучшему? В раненном этой напастью, любовью, сердце, поверь, нет ничего хорошего… – и хохотнул: – Староста совсем из ума выжил, раз предлагает нам с тобою жениться… Ты – молодая, красивая, встретишь ещё елизара под стать себе, зачем тебе полудохлый старик вроде меня? Я уж и забыл, что с женщинами делать-то нужно, одичал тут в болотах совсем…

Девушка подняла на него лицо и пытливо заглянула в глаза:

– Кречет… а я разве красивая?..

Тот смутился отчего-то, покраснел, отвернулся, крякнув в сторону:

– Ну, сейчас-то не особо… Глаза красные, нос сопливый, распух сливой недозревшею… Всю рубаху мне слезами перемазала, бестолковая…

– Ну, тебя! Вредный бирюк! – в наигранной сердитости хлопнула его ладонью по руке и заключила: – Значит, быть и мне одинокою, – это отчего-то её окончательно успокоило.

– И всё же, малая, отныне прикрывай лицо, прячь то, что ты женщина, – с какой-то странной тревогой сказал Кречет. – Кабы не вышел царский указ всем магиням боком: для защиты магию использовать нельзя, а замуж брать отныне запрещено. Вполне может появиться много охочих просто позабавиться безнаказанно. Так ты носи всегда теперь с собой короткий клинок, даже днём. Чтобы, в случае чего, отчекрыжить охальникам зудящее место, поняла?

Марфа покивала, успокаивая наставника. Вместе они нашли кусок хорошей кожи и нарастили ей воротник, чтобы теперь, когда девушка ходила бы в рейды за ограду, можно было принять её за мальчишку-елизара, а не магиню.

* * *

Кречет осиротил Марфу внезапно, когда она уже думала, что жизнь её стабилизировалась и потекла спокойной речкой. На одной из вылазок кряжник изловчился и ранил Кречета, пробив ядовитым шипом кожаные защиты.

Наставник умирал долго и мучительно, а девушка подле него все глаза выплакала от того, что не имеет возможности спасти Кречета: от попыток вытянуть яд из ран зараза лишь глубже проникала в тело несчастного.

– Ма́рфушка, милая… – изредка выходя из бредового состояния, звал он девушку, и она брала его за руку: зрение наставника отключилось почти сразу, и мужчина её не видел. – Не даёт мне упокоиться с миром мысль, что оставляю тебя одну… Обещай мне, что, когда я умру и обращусь, разберёшь меня на компоненты для зелий… Мне на том свете будет спокойнее, что хоть немного ещё послужу тебе и хоть так смогу защитить… Обещай!.. И не реви обо мне, я же слышу… Какая же ты всё-таки плакса, Ма́рфушка…

Заливаясь слезами, она дала ему обещание, а к ночи Кречет умер. Пока его тело остывало на лавке, она собрала всё ценное, что нашла в его доме: что-то на память, а что-то для других елизаров сгодится. Сердце её в тот момент, когда Кречет поднялся, окончательно будто покрылось толстой каменной коркой.

Не дрогнув ни единым мускулом, она скрутила магией Кречета. Уложила его на стол и вынула из тела всё, что хоть как-то могло сгодиться: пусть душа его мирно пребывает в Свете, Кречет спасёт не только её, а многих! Закончив, бережно всё разложила по баночкам и горшочкам, а их, в свою очередь, аккуратно приобщила к тем вещам, что собрала в доме.