Книга Заложники, страница 16 – Рин Дилин

– Да-да, конечно! – быстро закивала София Эдуардовна, не обратив никакого внимания на её угрозу и продолжая с щенячьим восторгом разглядывать девушку, – То есть, нет! В смысле, я никому не скажу. О, боже! Настоящая ведьма! Простите меня за излишнюю эмоциональность, это так необычно. Я будто в сказку попала – домовые, ведьмы… Извините, что таращусь, просто вы совсем не похожи… вы такая, ну… не худенькая. Господи, что я несу! Извините, пожалуйста.

Тамара улыбнулась: она впервые встретила такую искренне-восторженную реакцию на себя. Видимо, в представлении Софии Эдуардовны ведьмы были некими добренькими родственницами крёстных фей, только худые и любящие чёрное.

– Слаба до сладкого и мучного. Грешна, каюсь. Потому на метле и не летаю, у них грузоподъёмность маленькая. Да и на такси как-то более комфортнее: черенок никуда не врезается.

София Эдуардовна замерла, открыв было рот, чтобы задать вопрос про полёты на метле, но увидев хитрые смешинки в глазах Тамары, рассмеялась:

– А-а, так вы шутите…

Она собрала бумаги, отдала девушке ключи от дома и велела звонить ей в любое время дня и ночи, если что-то потребуется. Пообещав прислать рабочих в течении часа-полтора, птичка Соня, радостно чирикая под нос, понесла в клювике своему начальнику договор о продаже Тридцати-Трёх-Несчастий. Начальник принял договор с такой кислой физиономией, что риелторша всерьёз задумалась над словами ведьмы о «послать всех в трещину за салатиками».

Тамара же, заперев за женщиной калитку, отчётливо поняла – расскажет. Вот именно сегодня же вечером, София Эдуардовна расскажет своей близкой подруге, что «дом под кодовым названием Тридцать-Три-Несчастья купила приезжая самая-самая, что ни на есть, настоящая ведьма».

Девушка вздохнула: ей оставалось только уповать на дурную славу приобретённой недвижимости. Но рано или поздно, это всё равно случится – толпа страждущих снова оккупирует все подходы к её жилью.

Рабочие, посулённые риелторшей, приехали гораздо раньше обещанного. Из-за внезапно пробудившейся пролетарской совести, Тамара собралась было попросить их только вывезти спрятанный под кустами мусор, да вырубить бурьян перед домом. Но после донёсшегося до её чувствительного слуха и нежной душевной организации ехидного шушуканья:

«…дура толстая, купила проклятый дом, идиотка… нужно покараулить с камерой и снять, как она будет вылетать ночью в одних трусах! Чумовое видео получится…»

Тамара оскорбилась, запихнула эту самую совесть куда поглубже, да и запрягла излишне языкастых молодчиков по полной.

Ребятки выгребли и вылизали территорию не только перед домом, но и на приусадебном участке позади него. Открыли и демонтировали ставни на фасадных окнах, разобрали свалку в гараже, собрали и вывезли не только тот мусор, что организовался от их ударного труда, но и тот, что был распихан прежними жильцами по всем возможным углам. Отпустила она их с миром только тогда, когда их длинные языки уже были перекинуты через плечо и волочились по земле от изнеможения, а часы показывали окончание рабочего дня.

Сама девушка тоже не сидела без дела. Она сходила в магазин, пополнив пустой холодильник, побывала на местном рынке и купила простые однолетние цветы, которые высадила перед домом и на приусадебном участке, помыла окна и полы, смела паутину и проветрила жилище, развесила везде, где только возможно маленькие колокольчики и музыку ветра для изгнания скопившейся негативной энергетики.