Книга Заложники, страница 44 – Рин Дилин

– Ты помрёшь здесь не от голода, а от разрыва мочевого пузыря, – уныло сообщила она сама себе.

Из-за отсутствия вокруг здания фонарей внутри было темно, хоть глаз выколи. Радовало только одно – буквально через десять-пятнадцать минут опять рассветёт. Этот же факт и угнетал Тамару. Потому что однажды этот чудо-юдо-китёнок наиграется со своей жертвой и «отключит» ловушку. В тот же момент тело девушки рассыплется прахом, подогнав внутренние часики к внешним и не в силах выдержать временной коллапс. И чем дольше она находится в ловушке, тем вероятность летального исхода увеличивается: кошка в сейфе сдохнет в итоге от нехватки воздуха, пока учёные спорят какой она является внутри – живой или мёртвой.

Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, девушка принялась напевать. Но весёлый мотивчик никак не шёл, постоянно сбиваясь на унылое – «чёрный ворон, что ж ты вьёшься», и она запела колыбельную. Печальная песня фейри, родившая от простого крестьянина и вынужденная оставить ребёнка отцу, легла просто идеально. Тамара пропела песню раз пять и замолчала, испытывая с непривычки от долгого пения першение в горле.

Где-то на чердаке возились и попискивали мыши. С улицы и снизу из фойе доносился тихий топоток, сопение и фырканье – это ежи вынюхивали в прелой прошлогодней листве личинки насекомых и мелких ящериц. Изредка раздавался отрывистый свист ночной птицы.

Страх волнами посочился из стен и заставил даже у Тамары испуганно подпрыгивать сердце.

– Какая глупость – бояться ночных животных и темноты, – недовольно проворчала она, пытаясь отгородиться от чужой эмоции.

«Стоп… ежи? Свист птицы? И почему до сих пор не рассвело?»

Тамара достала телефон и включила его. Слабое сияние от экрана неясно высветило широкую лестницу, уходящую вниз. Девушка осторожно и по возможности быстро спустилась по ней в фойе.

– На моё счастье тут у нас большой бояка, который из-за страха не может удержать хитроумную ловушку, – хмыкнула она.

«Пожалуйста, не уходи…» – прокатилось беззвучное вслед за нею по стенам.

– Ага, щас! – ядовито фыркнула Тамара, выискивая с телефоном на полу оставленную шкатулку.

«Мне страшно одному…»

Точно волной в спину её окатило чужими воспоминаниями. Чудо-китёнок поселился здесь, когда здание было совсем новое, и в нём всегда были люди. Грустные люди, полные печальных мыслей приходили сюда, а другие добрые люди им помогали. Он тоже старался, как мог. Печальные люди переставали грустить и уходили отсюда счастливые. Ему нравилось делать других счастливыми. Он делал добро, и это хорошо.

Вечерами в здании зажигали тёплый свет, и оно пустело. Только старый сторож с фонарём медленно обходил его коридоры. Центр дремал под убаюкивающее шарканье пожилого человека.

Но однажды всё изменилось. Добрые люди перестали приходить, а вскоре исчез и ночной сторож. Зато стали приходить другие люди. Они любили приходить по ночам, ложиться на полу и смотреть, смотреть страшные картинки в своей голове. Эти картинки очень пугали чудо-китёнка. Несколько раз такие люди умирали, и то, что они видели перед смертью, заставило его ещё сильнее бояться темноты и одиночества.

– Думаю, даже мне было бы тяжело смотреть на то, что видят в своих воспалённых мозгах наркоманы. Тебе-то и подавно было страшно, – пробормотала Тамара.