Книга Тайная помощница для ректора-орка, страница 17 – Татьяна Демидова

— Ректор Ирд… — выдыхаю я, почти не осознавая, что говорю вслух. — Почему… не было больно? Как вы так сделали?

Рука на моей спине замирает. Он приподнимается на локте. Ловит и захватывает мой взгляд.

— Наедине, — его голос низкий и властный, хрипловатый, — мое имя Дорхар. Запомни.

Пока я ошеломлённо осваиваю его новое требование, он легко опрокидывает меня на спину и нависает сверху, снова принимая свой вес на локти.

— Повтори вопрос. С моим именем, — требует он. — На ты.

Его дыхание горячим веером касается моего лица.

Замираю от нового трепета. Простой звук его имени, произнесённый мной наедине, кажется более интимным, чем всё, что было до этого.

Горло пересыхает. Жаркий спазм внизу живота заставляет меня тихо ахнуть.

— Дорхар… — имя срывается с моих губ шёпотом, и я облизываю губу, — почему… не больно? Как… ты так сделал?

Он медленно кивает и довольно усмехается. Удобно устраивается рядом, опираясь на локоть, так, что я вся под его взглядом. Его свободная рука ложится на мой живот. Ладонь огромная, тёплая, делает круг по моему трепещущему животу.

— Потому что женское тело — не враг, которому нужно причинить боль, а инструмент, который нужно настроить, — его пальцы начинают медленное, плавное движение вверх, к моей груди. — Его нужно разогреть. Хорошо возбудить.

Его большой палец находит мой сосок, напряжённый, ждущий прикосновений. Он начинает водить по нему медленными, гипнотическими кругами. По моему телу тут же растекается волна густого удовольствия. Из горла вырывается стон.

— Кровь приливает к коже, к мягким тканям, — продолжает он спокойно, будто читает лекцию, а его палец тем временем скользит к другому соску, ласкает его, заставляет меня выгибаться ему навстречу. — Они наливаются, становятся податливыми. Чувствительными.

Его рука скользит вниз, по животу, и я задерживаю дыхание. Два пальца легко, почти невесомо проводят по самому чувствительному мест между моих ног, едва касаясь бугорка.

— Особенно здесь, — его голос звучит прямо у моего уха. — Здесь нужно быть внимательным. Медленным.

Его пальцы давят сильнее, и на этот раз это не намёк, а точное, уверенное движение.

Он находит тот самый чувствительный узелок и начинает ласкать его — нежно, но настойчиво. Сначала кругами, затем лёгкими, поступательными движениями.

Мои мысли путаются. Я пытаюсь слушать его слова, но тело говорит громче. Оно живёт своей жизнью, подчиняясь ритму его пальцев.

Мои стоны становятся громче, прерывистее. Бёдра сами начинают двигаться, подставляясь под его руку.

— И когда возбуждение достигает пика… — его голос кажется таким далёким сквозь нарастающий гул в ушах.

Я уже его не слышу. Внутри всё сжимается в тугой, огненный ком.

Волна удовольствия накатывает стремительно, смывая всё. Я громко, без стыда кричу, моё тело выгибается дугой, судорожно сжимаясь в сладких спазмах. Он не останавливается, продлевая наслаждение, пока я не падаю на простыни, обессиленная.

Дорхар смотрит на меня, и в его глазах я вижу одобрение. Его пальцы, мокрые от меня, снова касаются моего перевозбуждённого клитора, и я вздрагиваю — слишком чувствительно.

— …тело само открывается, — продолжает он, как будто не было этой бури, продолжая мягко и неумолим ласкать меня внизу, — и оно готово принять. Без боли. Без сопротивления.