Книга Сбежавшая невеста Дракона. Вернуть истинную, страница 6 – Арина Лунная

— Боги, я чуть не умерла… чуть не сошла с ума от этой гаммы чувств, разрывающей мою душу. Он меня предал. Растоптал. А я… я впервые решилась на отчаянный шаг и вот я здесь.

Пальцы сами собой тянутся к шее, где ещё остались следы его вчерашних поцелуев. Теперь они жгут, как клеймо.

Он целовал её теми же губами. Говорил ей те же слова. Смеялся над моей наивностью…

В горле встаёт горький и невыплаканный ком. Я сжимаю веки, но перед глазами снова и снова всплывает картинка. Ее руки на его бёдрах, её пальцы в его волосах…

— Как я могла не заметить?

Воздух в больнице внезапно становится густым, как сироп. Я хватаю ртом эту тяжёлую влажность, чувствуя, как запах плесени и старых лекарств въедается в лёгкие.

Я не могу… Дышать…

Руки дрожат. Всё тело дрожит. Я падаю на колени перед рассыпавшейся аптечкой, и осколки стекла впиваются в кожу сквозь тонкую ткань платья. Физическая боль сейчас для меня как блаженное отвлечение. Что-то живое. Что-то настоящее во всей этой лжи.

Пусть болит. Пусть кровоточит. Это лучше, чем…

Снаружи раздаётся треск веток. Лёд пробегает по спине. Джонатан. Это он. И он пришёл за мной.

Нет-нет-нет, только не сейчас…

Я забегаю в одну из пустых палат и вжимаюсь в стену, чувствуя, как шершавая штукатурка царапает обнажённые плечи. Где-то в глубине коридора что-то звякает. Может, старый капельник, может, что-то похуже.

Дверь распахивается с оглушающим грохотом, будто сюда вошёл самый настоящий дракон, а не человек".

— Амелия, я знаю, что ты здесь. Ты закончила свой спектакль? — его голос бьёт по нервам, как плеть.

Я поднимаю голову. Смотрю в стену прямо перед собой. Он не знает. Не знает, что я здесь. Всем телом еще сильнее вжимаюсь в угол.

Джонатан стоит на пороге, залитый багровым светом заката. Его обычно безупречные волосы растрепаны, на лбу блестит испарина. Впервые за всё время он выглядит… человечным.

Нет. Не позволяй себе жалости.

Я сижу в своем укрытии, боясь даже пошевелиться. На мгновение мне кажется, что я вовсе перестала дышать, боясь привлечь его внимание. Он делает шаг. Второй.

— Амелия! — его голос разрезает гнетущую тишину, но кажется, он не видит меня. — Прекрати играть со мной в эти игры.

Я отсюда вижу, как его пальцы сжимаются в кулаки. Я вижу, как золотые глаза вспыхивают. Сначала гневом, потом… чем-то ещё.

— Выходи, — он делает шаг вперёд, и половицы скрипят под его весом. — Не заставляй меня…

Я продолжаю молчать. Он проходит мимо, и я выдыхаю.

— Да чтоб тебя, Амелия!

Его лицо искажает гримаса ненависти. Сжатый до белых костяшек кулак ударяется о стену, и по больнице проносится волна вибрации.

— Я найду тебя, Амелия. Во что бы то ни стало найду, и тогда мы с тобой все равно поговорим, — добавляет он чуть тише, но от этого не менее устрашающе.

Я слышу его шаги. Они приближаются. Тепло в теле превращается в жар. Жар в огонь. Мои руки начинают светиться. Я поднимаю ладонь, и золотые искры танцуют между пальцев, но он проходит мимо палаты, а следом захлопывается дверь. Вздрагиваю, и все свечение тут же растворяется.

Он не увидел меня. Не нашел. Не почувствовал или…

Или только сделал вид, но теперь это уже неважно.

Я позволяю себе упасть на пол, чувствуя, как магия отступает окончательно, оставляя после себя страшную усталость.

Где-то в глубине коридора скрипит половица.